Вы всё жжёте! Часть 3

Я принялась разливать чай. Инор Латур не отказался от чашки, хотя не так давно утверждал, что чая в нашем доме выпил предостаточно. А вот от печенья в тарелке Шарля ничего не осталось, и два кремовых пирожных выглядели настолько сиротливо, что я взяла одно тут же, даже не промочив горло. Но я уверена, что для лечения трещин в высушенных местах масляная смазка подходит прекрасно. Особенно если она заливается чаем. А канапе с мясом можно съесть и потом. Их было много, и на них никто не обращал внимания.

— Удобно знать шпиона Фаро, — заметил Латур. — Если нужна дезинформация, есть через кого её слить.

— Именно, — сказал дедушка. — К тому же она прекрасно выполняет свою основную работу. Если, конечно, считать основной работу на меня.

— Возвращаясь к Фаро. Он хочет власти не для магов, а для себя и своих людей.

— Можно подумать, в этом кто-то сомневался, — заявил Франциск. Он уселся рядом с нами прямо в воздухе и делал вид, что пьёт фантомный чай из столь же фантомной чашки. — Фаро хотел бы стать королём, но трон занят, а если даже освободится, для задницы Фаро не подойдёт, поэтому глава Совета мостит свой трон. Но теперь у него с этим проблемы. Не осталось возможности для шантажа Филиппа Третьего, а тот, напротив, теперь может развернуться и выставить зарвавшийся Совет из столицы. Заявить, что они испортили ему столь долго готовящийся праздник.

Он хихикнул, испарил чашку и злорадно потёр руки.

— Я согласен с тем, что власть Совета следует ограничить, — сказал Латур. — К сожалению, часть артефактов из главного хранилища были на руках и сохранились, а среди них полно тех, кто представляет опасность для неподготовленных магов. Со времени моего рождения очень много знаний было утеряно. Возможно, это и к лучшему. Маги в моё время потеряли границы дозволенного, и Фаро тоже перестал их видеть.

— А когда вы были рождены, инор? — заинтересовался Франциск. — Мне интересно, с чего вдруг вы посчитали, что можете быть моим предком. Вы выглядите даже моложе меня.

— До Магических Войн, — коротко ответил Латур, заставив меня охнуть от изумления, поскольку на дряхлого старикашку этот полный жизни инор не походил, и даже дряхлые старикашки, рождённые до Магических Войн, к этому времени успели умереть, хотя продолжительность жизни магов побольше, чем у обычных людей, и зависит от их силы. — Моё тело оставалось в стазисе, поэтому жизненный счётчик не щёлкал. Я знаю многое из того, что сейчас считается утерянным. И уверен, что часть из него таковым и должно оставаться. Но что-то всплывает, и Совет покрывает нарушителей. Я ответил на ваш вопрос?

— А как вы попали в Совет? — спросил Шарль.

— Фаро посчитал меня удобным кандидатом. Много знающим, ни с какой группировкой не связанным. Более того, только мои умения в некоторых случаях позволяют решить возникающие проблемы без жертв. Но это уже дела Совета, которые к вам отношения не имеют.

— А учеников вы берёте? — заинтересовался Шарль.

— Мажонок, да ты обнаглел! — взвился Франциск. — Имея двух таких выдающихся учителей, как мы с Робером, напрашиваться к подозрительному типу, которого ты видишь второй раз в жизни.

— Так вы неофициальные учителя, — усмехнулся Шарль. — А мне после академии нужен будет официальный. И инору Латуру тоже нужен будет хотя бы один ученик, как члену Совета.

— Быть моим учеником — это риск, — заметил Латур. — Фаро может посчитать меня нелояльным, и это отношение перейдёт на моего ученика.

— Фаро меня всё равно не полюбит, — философски сказал Шарль. — А если полюбит, боюсь, я ему взаимностью не отвечу. Кроме того, семья де Кибо в опале, а я с ними тесно связан.

Латур повернулся ко мне.

— А почему наследница Лиденингов не на троне?

— Потому что не хочет, — наябедничал Франциск. — Я ей говорил, чтобы выходила за Филиппа Третьего. Его потом за ненадобностью отравить можно. Или извести другим способом.

— Зачем изводить?

— Как зачем? Он трон занимает не по праву, — убеждённо сказал Франциск. — Он даже не потомок моей давно покойной супруги. Это-то как раз радует, а вот то, что на троне не Лиденинг — печалит. Но тут уж ничего не поделаешь. — Он тяжело вздохнул. — Николь решила, что ей нужен мажонок, а не трон.

— Точно решила? — усмехнулся Латур.

— Зачем мне трон, если к нему прилагается Филипп Третий? — удивилась я.

Горло всё так же драло, но я уже не хрипела, хотя чувствовала скованность при разговоре. Ещё одно пирожное мне точно поможет. Но пирожного неожиданно не оказалось. Я укоризненно посмотрела на Шарля и взяла приглянувшееся канапе.

— К трону всегда кто-то прилагается. Бесхозными троны не бывают. Могут таковыми казаться, да. Но именно казаться.

— Если честно, мне ужасно надоела вся эта возня вокруг меня. Я хочу просто жить и учиться магии. А ко мне лезут то Совет, то Альвендуа, — пожаловалась я.

— Саламандра вылупилась, если я правильно понял?