Вверх

– Мне очень жаль, мистер Фредриксен. Лично мне вы не кажетесь опасным для общества, – извиняющимся тоном произнёс офицер полиции, высаживая Карла у калитки его дома.

Целый день Карл провёл в суде. Согласно приговору, он был признан виновным в причинении вреда здоровью рабочего.

– Вот, возьмите, – офицер протянул Карлу уже знакомую тому брошюру дома престарелых. – Сотрудники «Дубков» приедут за вами завтра утром. Хорошо?

Карл слышал, как отъехала полицейская машина. Его взгляд был прикован к жизнерадостным старичкам и старушкам, изображённым на страницах буклета. Судья пришёл к выводу, что Карл не может больше жить самостоятельно. Безусловно, тюремное заключение было бы слишком строгим наказанием за его проступок, но будет гораздо лучше для общества – и самого Карла, – если он переберётся в дом для престарелых. С точки зрения Карла, разница была невелика. Он приходил в отчаяние от одной мысли о том, что ему придётся покинуть свой дом, покинуть клуб Элли.

– Что же мне делать, Элли? – произнёс он вслух.

В тот вечер Карл так и не лёг в постель и всю ночь бродил по тихому дому. Каждая мелочь пробуждала в нём воспоминания об Элли. Но времени на сборы оставалось всё меньше. Карл полез в шкаф за своим старым чемоданом и вдруг наткнулся на Книгу приключений Элли, перевязанную шнурком. Он бережно развязал его и принялся листать страницы. Перед ним замелькали старые фотографии Чарльза Манца и его знаменитого дирижабля.

Дойдя до страницы, озаглавленной «Мои свершения», он остановился и вздохнул. Элли так и не отправилась на поиски своего приключения. А ведь он обещал ей. Он, Карл, перекрестил сердце в знак нерушимости своей клятвы. Просто он слишком долго ждал, чтобы исполнить её.

Карл медленно закрыл книгу Элли. Его взгляд скользнул по сувенирам на каминной полке, немного задержался на модели дирижабля, затем поднялся к плакату с южноамериканским пейзажем и, наконец, замер на изображении домика Карла и Элли, стоящего на вершине тепуи, у самого водопада.

Очнувшись от своих мыслей, Карл взял в руки брошюру «Дубков».

Когда он вновь посмотрел на свою каминную полку, его глаза чуть сузились. Что-то изменилось в нём. Карл улыбнулся и перекрестил сердце. Он принял решение.

Квартал новостроек давно затих и погрузился в темноту. Лишь окна домика Фредриксена ярко светились. Карл трудился не покладая рук до глубокой ночи. У него было очень много работы.

На следующее утро, погожее, солнечное, у калитки Карла затормозил фургон с надписью «Дубки». Из машины вышли два молодых человека – медработники из дома престарелых.