Введение в Саентологическую Этику

Саентологи абсолютно правы, возражая против идеи наказания. Наказание — это лишь ещё один шаг к ухудшению в последовательном ряду овертов, и оно приводит к деградации того, кто наказывает. Но люди, которые виновны в овертах, требуют, чтобы их наказали. Они используют наказания в надежде, что это поможет им удержаться от совершения дальнейших действий, идущих в разрез с динамиками выживания. Сама жертва требует наказания, но заблуждается то общество, которое предоставляет его. Люди на коленях умоляют о том, чтобы их казнили. И если вы не сделаете им этого одолжения, то разъярённая уличная торговка покажется вам ангелом по сравнению с ними. Уж мне ли не знать — слишком много людей пытались избрать меня своим палачом. Многие преклиры, которые сидят напротив вас в сессии, находятся там только для того, чтобы их казнили, а когда вы настойчиво стараетесь добиться, чтобы состояние такого преклира улучшилось — ох, и достанется же вам, потому они превращают это желание быть казнёнными в новую цепь овертов, и они стремятся оправдать её, говоря людям, что вы — плохой одитор.

Когда вы слышите в чей-то адрес злую и грубую критику, которая звучит слегка натянуто, знайте, что вы имеете дело с овертами против критикуемого человека, и при первой же возможности вытащите из него эти оверты, и, тем самым, вы удалите из мира то количество зла, которое в них содержалось.

В наших руках механизм, который делает эту вселенную сумасшедшей, так что давайте просто возьмёмся за него всерьёз, не щадя сил, так, чтобы от него не осталось и следа.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Для того, чтобы человек решил быть ответственным за что-либо, ему необходимо преодолеть идею о том, что его принуждают к ответственности.

Свобода выбора, всё же, занимает главенствующее положение по отношению к ответственности. То, что человек совершает вопреки своей воле, работает как оверт против самого человека. Но там, где желание человека делать что-либо деградировало до нежелания вообще что-либо делать, недостаток желания сам является аберрацией.

По сути, в действовании (делании) нет ничего плохого. Но когда человек делает что-то, что он не желает делать, результатом будет аберрация. В таком случае человек действует, не имея желания действовать. Результатом является действование без принятия ответственности.

Когда какое-либо государство скатывается к рабству, как это было в Греции, или к экономическому удушению человека, как в нашем современном западном обществе, тогда всё в большей и большей степени навязывается действование, и всё в меньшей и меньшей степени наблюдается желание действовать. В конце концов, люди действуют, не будучи ответственными. Отсюда и низкий уровень профессионального мастерства, преступность, бедность и присущая ей потребность жить на пособие. В конечном итоге, появляется так много людей, которые не желают ничего делать, что немногим оставшимся приходится целиком взваливать на свои плечи тот груз, который должно было бы нести всё общество. Когда существует огромное нежелание делать что-либо, демократия невозможна, поскольку она будет лишь голосовать за самое крупное подаяние.

В тех случаях, когда имеется сильное нежелание делать что-либо, мы получаем постоянную рестимуляцию всего того, что человек, в действительности, не хочет делать, например, овертов. Если людей, которые не хотят работать, тем не менее принуждают работать — это рестимулирует механизм совершения овертов, что, таким образом, сопровождается всё более и более высоким уровнем преступности, всё большим и большим количеством забастовок и всё меньшим и меньшим пониманием сути всего этого.

Человек, который сделал что-то плохое, чего он не желал делать, — а поступал он так, конечно же, много раз, — затем отождествляет всё, что бы он ни делал, с нежеланием действовать. Следовательно, всё действование становится плохим. Танцевать — плохо. Играть в игры — плохо. Даже есть и воспроизводить себе подобных — плохо. И всё это из-за того, что нежелание сделать что-то плохое переросло в нежелание действовать вообще и отождествилось с ним.

Человек, который сделал что-то плохое, удерживает себя, воздерживаясь от действования в этой области. Когда же в конце концов он осознает, что совершил много плохих поступков, он начинает воздерживаться от любого действования вообще. Когда вы его одитируете, вы сталкиваетесь с неоднократно повторяющимся феноменом его осознания того, что он не настолько плох, как он о себе думал. И это — самое замечательное. Люди никогда не бывают настолько плохи, как они о себе думают, и, конечно, другие люди никогда не бывают настолько плохи, как думают о них.

Самое удивительное здесь то, что люди — сами для себя полицейские. Исходя из представления о том, что является хорошим, они считают себя плохими, а после этого они пытаются всеми возможным способами защитить других людей от себя. Человек делает это, снижая уровень собственных, способностей. Он делает это, снижая уровень собственной активности. Он делает это, снижая уровень собственного состояния знания.