Введение в Новый Завет Том I

⁴⁵ Когда Павел говорит: «Если мертвые не воскресают, станем есть и пить, ибо завтра умрем» (1 Кор 15:32; СП), он цитирует Ис 22:13, но, возможно, намекает и на известный эпикурейский мотив.

⁴⁶ Текст см. в Barrett, NT Background 67. [Цит. по пер. Ф. Зелинского. — Прим. пер.]

космических циклах, каждый из которых завершается великим мировым пожаром.

В истории стоицизма можно выделить несколько периодов: например, Древняя Стоя сменилась Средней Стоей (II‑I века до н. э.), в которой отдавали должное более древним учениям Платона и Аристотеля. На смену Средней Стое пришла Поздняя Стоя (I‑II века н. э.): Сенека (современник Павла), Эпиктет, Марк Аврелий. Некоторые стоические формулировки отражены в Деян 17:25, 28; к стоической мысли близко Флп 4:11 («Я научился быть довольным тем, что у меня есть»; СП; см. также 1 Кор 4:11–13). Некоторые ученые считают, что использование Павлом диатрибы ближе к стоическому употреблению (Эпиктет), чем к киническому. В то же время в 1 Кор 6:12 Павел, возможно, критикует стоическую формулировку; мнение Павла (Рим 1:19, 23) о том, что идолы искажают знание Бога, вверенное всем, противоположно позиции стоиков (с их точки зрения, подобные артефакты отражают человеческое стремление к божественному). См.: Malherbe,"Cultural,"19–20.

Софисты. Строго говоря, софистической философии не существовало: были только софисты. Софисты — это люди, которые переходили из города в город, зарабатывая деньги профессиональным преподаванием красноречия. Самыми видными из древних софистов были Протагор (480–411 годы до н. э.), с его практически полезными советами, и Горгий (483–376 годы до н. э.), который считал невозможным достижение положительного знания, но учил логической и красивой речи. Софисты высоко ставили материальный успех и были способны аргументировать любую точку зрения, как правильную, так и неправильную (именно поэтому слово «софистика» со временем обрело уничижительный смысл).

Во времена ранней Римской империи появилась так называемая «вторая софистика», которая разрабатывала риторику, подчеркивая ее как элемент образования⁴⁷. По мнению некоторых экзегетов, стремление Павла проповедовать в Коринфе бесплатно (2 Кор 11:7–10) было отчасти в противовес обычаям софистам.

Необходимо остановиться еще на двух аспектах религиозного контекста: философии Филона Александрийского и гностицизме. Они сочетают иудейские и неиудейские мотивы.

Филон Александрийский (около 20 года до н. э. — около 50 года н. э.) происходил из семьи знатных и эллинизированных александрийских иудеев. Он получил отличное образование, прекрасно владел греческим языком, знал философию, поэзию и драму и пользовался уважением в большой иудейской общине Александрии. Он не так глубоко изучил детали Писания, как раввины, и был плохо знаком с еврейским языком, но соблюдал иудейские обычаи, знал Септуагинту и мог рассказать о своей религиозной

⁴⁷ G. Anderson, The Second Sophistic. A Cultural Phenomenon in the Roman Empire. London: Routledge, 1993) находит повсюду множество следов софистического влияния.

традиции на языке, который был понятен эллинистическому миру. В своих многочисленных трудах Филон обсуждал политические вопросы, защищал иудеев от клеветы и доказывал, что иудаизм имеет древние и уважаемые корни; интересно его описание ессеев.

Филон пытался соединить философию с библейскими принципами — как напрямую, так и посредством аллегорического толкования Библии (особенно Книги Бытия)⁴⁸. Он был знаком с аристотелианством и пифагорейской нумерологией, но в первую очередь заметно влияние на него платонизма (особенно некоторых форм среднего платонизма) и стоицизма. О сошествии души в тело Филон говорил в платонических категориях. Что касается Закона Моисеева, то Филон соотносил его со стоической концепцией разумного устройства космоса (но при этом отвергал стоический детерминизм в пользу свободы воли).

Трудно сказать, повлиял ли Филон на новозаветную мысль. Послание к Евреям содержит идеи, которые близки среднему платонизму и напоминают воззрения Филона. Однако возможно, это не влияние, а просто особенности среды — эллинистического (александрийского?) иудаизма. Некоторые ученые проводят параллель между Иоанновой христологией Логоса («все через него возникло», Ин 1:3) и Филоновым учением о Логосе как умственной деятельности Бога при сотворении мира, как сиянии Бога, связывающем Его с людьми⁴⁹. Однако не исключено, что обе разработки темы Логоса независимые и уходят корнями в персонификацию Премудрости в иудейской литературе Премудрости.