Введение в мифологию

Так, забегая вперед, мы добрались до Ильи Муромца, мощи которого, как вы знаете, находятся в Киево-Печерской лавре, причем вроде бы что-то там исследовали, вроде бы даже рассчитали, что он действительно имел проблемы с ногами в молодости. Это нисколько не отрицает тот факт, что в образе Ильи Муромца, как он нам дан в былинах, главную роль играют мотивы универсальные, мотивы вполне мифологического происхождения, хотя реальный человек с этим именем вроде бы и был. То же самое касается и Владимира. Следующий герой – это Добрыня. Опять же мы знаем, что у Владимира I Святого был дядя по имени Добрыня, который знаменит тем, что он огнем и мечом вводил в Новгороде сначала культ Перуна, а потом, наоборот, христианство. Какое отношение имеет былинный Добрыня, дипломат, образованный, юный, благородный к историческому дяде Владимира? Ну, примерно такое же, какое морская свинка имеет к морю и свиньям. То есть они тезки. Ничего больше общего там нет. Заметим, что имя Добрыня происходит от слова «добрый». Что очевидно. Но что уже менее очевидно, не от современного слова «добрый», а от древнерусского. Какое значение в древнерусском языке имело слово «добрый»? «Добрый человек» – предположительно человек с хорошим характером. О женщине, которая располнела, говорили раньше, а иногда и сейчас – раздобрела. Значит, признаком женской красоты считалась полнота, соответственно, раздобревшая женщина – располневшая, то есть похорошевшая. В эпосе нам с завидной регулярность встречается «добрый конь», но добрый конь – это отнюдь не лошадь с покладистым характером, это быстрый конь. И может встретиться выражение «добрый меч» – это тот меч, который разрубает всадника вместе с конем. Значит, «добрый» – это превосходный в своем роде. И заметим, что былинный Добрыня предстает перед нами идеальным богатырем, и, действительно, имени «добрый» он соответствует. А к историческому Добрыне, кроме того, что он его тезка, былинный Добрыня не имеет больше никакого отношения.

Микула Селянинович. Здесь интереснее. Потому что у Микулы его отчество прямо указывает на его связь с землей. И при этом его имя – это народная форма имени «Никола». И здесь, с большой осторожностью, мы имеем перенос образа, восходящего еще к языческому Велесу в былины. Почему это утверждается с очень большими оговорками? Потому что сам по себе перенос образа любого бога в эпос – это явление нехарактерное. Но здесь, поскольку в русском эпосе имена говорящие, здесь это может быть.

Дальше у нас Илья Муромец. О том, почему он Муромец, мы уже говорили. Заметьте, что он ни в коем случае не из Мурома, если мы берем текст, то там очень четко говорится «из того из города из Мурома, из того села да Карачарова». То есть он родом не из Мурома ни в коем случае. Но поскольку в имени главного героя корень «mr» весьма и весьма желателен, то он фиксируется в имени «Муромец». Что касается имени «Илья». Здесь опять же с некоторой осторожностью можно предполагать связь этого имени с образом Ильи-пророка в народном православии, то есть того, кто подменяет собой языческого бога грозы. Может быть, здесь эта связь есть.

Кто у нас еще из героев с говорящими именами? Конечно, Святогор. «Святогор» – это вообще не имя, это прописка. Поскольку это персонаж, живущий в неких Святых горах, о которых очень скоро пойдет речь. И имя он носит просто в зависимости от того мира, в котором существует.

Наконец, у нас есть еще один герой с говорящим именем, герой былины, которая сейчас практически не известна никому, забыта довольно прочно. И даже в сборник былин для детей не входит. Этот герой Дюк. Понятно, что в переводе «Дюк» – это просто-напросто герцог. Знатный юноша по имени «знатный юноша».

Начнем мы с былины о Дюке. Потому что былина эта, во-первых, весьма своеобразна по сюжетике, и, во-вторых, что очень любопытно, она показывает нам удивительное сочетание черт чрезвычайно архаичных с чертами очень поздними. И вопрос о происхождении русского эпоса, о времени его сложения былина о Дюке ставит заново. Кроме того, забегая вперед, я хочу подчеркнуть, что сейчас мы увидим невероятно мощно представленную в ней архаику, которая никоим образом не свидетельствует о древности самой былины. Романы фэнтези пишутся сейчас, но это же не свидетельствует об их тысячелетней давности. То есть былина о Дюке – это пример того, как нужно быть осторожным с датировками эпоса. Потому что наличие в сюжете архаичных мотивов ничего не говорит о возрасте былины как текста.

Былина о Дюке