Вуаль темнее ночи

Они вышли на улицу, и Костя вдохнул весенний воздух. С утра пригревало солнышко.

– Хорошо, друг, – сказал он Павлу. – Скоро все начнет цвести. Я уже давно Катюхе обещаю, что вывезу ее и Полину на природу.

– Я обещаю своим это уже несколько лет, – усмехнулся Киселев. – И иногда получается, ты это прекрасно знаешь. А вообще работа у нас – врагу не пожелаешь. Хотя я иногда вспоминаю слова своей Настены. Она говорит: «Преподавателем стоит работать ради результата. Пусть ты долго бьешься, выкладываешься, обессилеваешь, но когда твои студенты выдают тебе потрясающие результаты, ты получаешь такое удовольствие, которое ни с чем не сравнимо». Вот и я люблю свою работу за то удовольствие, которое получаю, когда сажаю за решетку очередного преступника. Подумай только, сколько жизней мы спасли, сколько людских судеб не дали покалечить. Ради этого иногда стоит поработать и в выходные.

– Ты прав, – согласился Скворцов, садясь за руль. – Мы с Катей тоже обсуждали этот момент. Хотя иногда, сам понимаешь, выть хочется.

– Иногда можно и повыть, – кивнул приятель. – И волки иногда воют.

Костя включил зажигание, и машина помчалась по весенним улицам города.

Офис Нонны Николаевой находился в центре, в девятиэтажном доме на первом этаже. Полицейские собирались миновать охранника со строгим лицом, однако он остановил их:

– Вы к кому?

– К госпоже Николаевой, – ответил Павел.

– Она ждет вас? – поинтересовался страж порядка.

– Не думаю, – откровенно признался Киселев.

Лицо охранника приняло строгое выражение:

– Тогда боюсь, господа, вам придется поворачивать назад.

Костя мило улыбнулся:

– Боюсь, это вам придется нас пропустить, – он сунул ему под нос удостоверение. – И позвоните госпоже Николаевой, чтобы она не упала в обморок при виде нас. Разумеется, она заслуживает того, чтобы вы доложили ей о нашем приходе.

Охранник побагровел, но исполнил его просьбу. Он поднял трубку телефона и набрал нужный номер.

– Нонна Михайловна, к вам посетители – полиция. Да, хорошо, я передам, – он повернулся к Киселеву и Скворцову. – Нонна Михайловна вас примет. Проходите. Офис номер пять.

Оперативники прошли по длинному коридору и постучали в полированную дверь.

– Войдите, – послышался строгий голос.

Полицейские не заставили себя упрашивать.

В небольшой комнате за столом сидела женщина с густыми светлыми волосами, спадавшими на плечи. Она не была красавицей, но ее лицо с большими серыми глазами, проницательными и умными, казалось довольно привлекательным. Чувствовалось, что в этой женщине есть характер и она способна управлять огромной компанией. Увидев посетителей, Нонна встала и по-мужски пожала им руки.

– Я вас слушаю, господа полицейские. Вы ведь не просто так ко мне пожаловали. Значит, у вас какое-то ко мне дело. И давайте не ходить вокруг да около, я этого не люблю. Задавайте конкретные вопросы.

Павел кивнул. Ему всегда нравился такой подход к делам. Николаева не пыталась жеманничать и кокетничать или, чего хуже, пугать связями. Поэтому он начал в лоб:

– Вы знали Романа Бучумова?

В ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Разумеется.

Константин уже мысленно поздравил себя с удачей. Наверняка эта дама даст необходимые сведения. Однако она разрушила его надежды:

– А кто его не знает? Он известный артист нашего города. Я стараюсь не пропускать спектакли с его участием.

– Вы начали с места в карьер, когда мы вошли, – сказал Павел. – И я надеюсь на вашу откровенность до конца. У нас есть сведения, что вы с Романом были близки.

Она смотрела на него доброжелательно и удивленно:

– Хорошо, что вас не слышит мой муж, господин полицейский. Он бы потребовал ответить за оскорбление. Я могу узнать, откуда у вас такие нелепые предположения? Именно предположения, потому что я, к сожалению, не знаю Бучумова лично. И у ваших осведомителей, если вы только не блефуете, не будет никаких доказательств, потому что их просто не может быть. У меня хорошая семья, известный муж, и мне не нужен артист для утешения.

Она нисколько не боялась тех слов, которые ожидали ее. И Костя понимал почему.

– У нас есть записи с камер видеонаблюдения банка, который находится напротив театра, – продолжал Павел. – Ваша машина появлялась возле театра задолго до начала спектакля и стояла там до его начала. Кроме того, когда Бучумов выходил из своего автомобиля, вы мигали ему фарами. Это видели сотрудники театра.

Она вскинула брови и вдруг рассмеялась. Смех ее звучал заразительно. Киселев давно не слышал такого смеха – искреннего и веселого.