Вуаль темнее ночи

– Но это единственное сходство между Бучумовым и Найденовым, – заметила журналистка.

– А если другое мы просто не увидели? – произнес Павел.

Она пожала плечами:

– Значит, увидим. Понимаете, ребята, мне кажется, если я пойму, почему преступнице понадобилось устраивать такое представление с переодеванием в костюм черной вдовы, я ее вычислю. Возможно, тогда станет понятно, действительно ли она решила убивать подряд всех молодых и красивых, подстраиваясь под слова Скобиной на суде, или ее целью было свести счеты с одним, например, Бучумовым.

Костя хотел что-то сказать, но в кармане у Леонида запел телефон. Молодой оперативник достал его и взглянул на дисплей.

– Это Руденко. Он обещал позвонить, если что-нибудь вспомнит.

– Как он, кстати? – поинтересовался Киселев.

– Да так себе, – отозвался Сомов. – Во всяком случае, врач пока не разрешает с ним полноценно беседовать, хотя Валерий все время возражает против этого. Да, я вас слушаю, – он включил громкую связь.

– Здравствуйте, Леонид, – раздался знакомый голос Руденко. – Мы с вами договаривались, что я дам о себе знать, если что-нибудь всплывет в моей памяти. Помните, я говорил вам, что в тот роковой день на Романа напал какой-то парень, который утверждал: тот переспал с его сестрой – девственницей и теперь обязан жениться. Он угрожал Бучумову, что обольет его кислотой. Ну, помните?

– Конечно, помню, – отозвался Леонид.

– Девушку звали Зиной, но имя ни вам, ни мне ни о чем не сказало, – продолжал артист. – Я все время думал о том парне. Мне казалось: вроде бы я его где-то видел. И, представляете, я вспомнил где. Он работает в обувном ларьке «Каблучок». Недавно я приходил к нему и сдавал в ремонт свои туфли, которые мне жали. Я не вспомнил об этом сразу, потому что со мной разговаривал его напарник, а дебошир сидел в углу. Однако его огненная шевелюра обратила на себя внимание.

– Все ясно, – коротко бросил Сомов. – Ждите меня. Я сейчас выезжаю.

– Леня, на тебе еще ключники, – сказал Павел.

– Знаю. До свиданья, – когда Леонид скрылся за дверью, Киселев обратился к Пете:

– Я бы на твоем месте тоже не засиживался. Тебе придется сегодня обойти уйму народу, включая твой любимый психдиспансер.

Прохоров поморщился:

– Несмотря на хорошие отношения с главврачом, меня туда никогда не тянуло.

– Я могу предложить свои услуги? – подала голос Катя. – А Петя отправится к хозяевам квартир Скобиной и побеседует с ними на предмет того, кто и когда мог вытащить у них ключи.

Павел взглянул на нее:

– А ты молодец.

Зорину похвала не обрадовала. Она как-то страдальчески сморщилась и проговорила:

– Ребята, у меня тоже тяжело на душе. Я жду очередного сообщения об очередном кинжале.

– Возможно, преступница достигла цели и больше не станет убивать, – попытался успокоить жену Костя, хотя и сам в это не верил.

– Чует мое сердце, не перестанет, – возразила Зорина. – Вот почему мы должны поторопиться, – она встала и поправила юбку. – Я поехала, ребята.

Скворцов протянул ей ключи от машины:

– Возьми нашу «девятку», родная. А мы с Пашей, если что, поедем на служебной.

– Спасибо, – взгляд у журналистки был отрешенный, словно она глубоко погрузилась в свои мысли. – Костенька, нам нужно позвонить домой и узнать, как Полина. Мы с тобой совсем переложили ее воспитание на плечи бабушек и дедушек.

– А для чего тогда они нужны? – усмехнулся Киселев и тут же осекся. – Так говорят мои и Настины родители. Я уже устал повторять, что мы с ней тоже не очень хорошие родители. Моя Настена хоть и не служит в полиции, зато является преподавателем. Это не хуже, но и не намного лучше. Бывает, супруга приходит из университета, валится на кровать и стонет: «Бей меня, режь меня, но я не поднимусь. Милый, возьми в холодильнике мясо с картошкой и сам разогрей». И я разогреваю и не говорю ей ни слова, потому что знаю: она действительно никакая, если не встает сама. Если Настена отдохнет, она закатит такой обед или ужин… Пальчики оближешь. Ну, вы об этом и сами знаете. Вот и приходится обращаться к помощи ее или моих родителей.

– Спасибо, успокоил. – Катя позвенела ключами и опустила их в карман куртки. – Господи, сегодня такая погода хорошая, солнышко светит, а я это только что заметила. Все мысли об этой проклятой преступнице.

– Мы поймаем ее, – пообещал Киселев. – Вот увидишь, это произойдет быстро.

Глава 20