Вуаль темнее ночи

Закончив разговор, старший лейтенант повернулся к коллегам:

– Вы все слышали? Я поставил на громкую связь.

– Паршиво, – отозвался Скворцов. – Ждать ее ремиссии у нас нет времени. В любую минуту может появиться новый труп.

– Если уже не появился, – вставила Зорина.

Все повернулись к ней:

– Что ты сказала?

– Я сказала: если уже не появился, – повторила журналистка. – Неужели вы еще не поняли, зачем преступница подсунула нам несчастную Захарову? Разве она не знала, что мы в конце концов отпустим ее? Нет, ей было важно выиграть время. И я не удивлюсь, если вскоре нам сообщат о новом трупе.

Павел махнул рукой:

– Замолчи, Катерина. Мы еще не разобрались с этими двумя. Зачем нам третий?

– Если бы нас об этом спрашивали, – вздохнула Зорина.

– А что вы думаете по поводу Захаровой? – поинтересовался Прохоров.

– Да что тут думать, все и так ясно, – процедил Киселев. – Наша дамочка гуляла в парке, к ней подсела преступница и начала внушать мысли о черной вдове и убийствах.

– Чтобы подсесть к женщине и начать ей внушать какие-либо мысли, нужно знать, кому и что говорить, – вставила журналистка. – Ребята, настоящая черная вдова прекрасно знала, к кому подсаживается. Нам необходимо выяснить, где она могла получить информацию о Захаровой. Разумеется, это возможно только в психиатрической больнице. Петя, как ни крути, а одним разговором с главврачом ты не отделаешься. Придется туда ехать и беседовать с персоналом. Кто-то снабдил нашу преступницу подробными сведениями об Анне Григорьевне.

– А если она сама когда-то слышала о Скобиной и теперь скопировала ее? – спросил Петя.

Зорина покачала головой:

– Но Скобина не одевалась в черное. Поэтому для того, чтобы ей просто подражать, достаточно было парочки убийств. Нет, наша преступница создала этот образ и, как кукловод, дергала за ниточки Захарову.

– Но Захарова ненормальная, – возразил Костя. – В ее больной голове мог сложиться подобный образ.

– Значит, Пете придется узнавать, когда Анна Григорьевна начала одеваться в черное, – кивнула журналистка. – У меня вырисовывается такая картина. Убийца задумывает свое преступление и начинает подбирать жертв, причем не только для убийства. Каким-то образом он узнает, что в психиатрической больнице лечится подходящая для его замысла женщина. Он начинает собирать о ней информацию, следить и готовить для своего дьявольского спектакля. На его счастье, больную иногда выпускают. На его счастье, Захарова, как и все люди, одержимые этой болезнью, сторонится общества и гуляет в одиночестве. Видимо, наша настоящая черная вдова – женщина неглупая, потому что она наверняка изучила специальную литературу и поняла: Анна Григорьевна слышит голоса. Вот она и становится одним из голосов Захаровой, внушавшим ей нужные мысли.

Петя присвистнул:

– Все равно какая-то чертовщица. Ну скажите на милость, зачем нужен весь цирк с черной вдовой?

– Если это маньяк женского рода, то тоже ненормальный человек, – пояснила журналистка. – Маньяки любят разные переодевания и дорожат атрибутикой. Пять кинжалов как раз в их стиле. А если кто-то косит под маньяка, то, признаюсь, идея оригинальная. Вероятно, вариант просто пырнуть ножом из-за угла или отравить, что более характерно для женщин, нашу преступницу не устраивает. Ей нужны эффекты.

– Думаешь, это Николаева? – поинтересовался Костя.

– Возможно, – пожала плечами женщина.

– Из ваших разговоров я вынес только одно, – встрял Павел. – Нам предстоит много работы. Откуда наша преступница знает о Скобиной? Это дело большой давности. Такое владение информацией говорит о возможном знакомстве ее с подсудимой или о родственных связях, – он посмотрел на часы. – Что-то наш Леонид запаздывает. Он должен был, как птица в клюве, принести нам вести.

– А вот и я, – в двери показалась белобрысая голова Сомова. – Слышу, что уже заждались меня, и, представьте себе, рад этому. Наконец отдел соскучился и по бедному лейтенанту.

– Ладно, не прибедняйся, – осадил его Костя. – Выкладывай, что принес.

– А как насчет напоить-накормить? – обиделся Леонид. – Полдня на ногах. Машину-то мне не даете.

– В твоем возрасте мы сами пешком ходили, – бросил ему Павел. – А чаю нам не жалко. Сам наливай.

Сомов не заставил себя ждать.

– Как наша задержанная? – поинтересовался он, наливая кипяток.

– Она уже не задержанная, – усмехнулся Киселев. – Мы отпустили ее за недостатком улик.

– Уверены на все сто? – спросил Леня.

– На двести, – процедил Киселев. – Ты давай ешь и пей, но о деле не забывай. Итак, что нарыл? Где был?

– Лучше спросите, где не был, – парировал Сомов. – Чтобы собрать нужную информацию, разыскал даже деток этой нашей Захаровой. Подумал: если от нее будет мало толку, может, пригодятся и они.

– И пригодились? – подался вперед Скворцов.