Вторжение в Ад

Черт его знает, чем мог закончиться этот самодеятельный психоанализ, да только Бог меня уберег от легкого помешательства. Видимо духам Антареса-II было достаточно уже одного помешанного землянина – моя выставленная вперед, как предохранитель от неожиданностей, рука, тем не менее, совершенно неожиданно провалилась в пустоту. Я, опять таки неожиданно для себя, здорово обрадовался, и смело шагнул вперед, в тайне надеясь поскорее покинуть переполненную страхами капитанскую рубку «Капитаньи».

И спустя миг рубка вновь озарилась пляшущими в глазах искрами.

– Это просто дьявольщина какая-то, – посетовал я. – Уж не собирается ли металлическая скорлупа учить меня жизни?! Не все дверь, что не стена?!! – спустя миг уже кричал я. – Мне нужно обойти весь круг, чтоб стать мудрей?

– Ты сам не понимаешь, чего бормочешь, – совершенно спокойно несколькими минутами спустя проговорил я. – Еще одна такая ниша в стене и шизофрения тебе обеспечена. Ты уже начал разговаривать сам с собой?

– Да, – пришлось смиренно признаться.

– Первый признак раздвоения... Ладно, вставай парень, пошли дальше...

Я неминуемо оставил бы остатки разума в могильной темноте рубки, если бы угасающий где-то в глубине мертвого корабля самый лучший из известных человечеству в то время компьютеров не совершил чуда – не собрал неизвестно откуда какие-то крохи энергии и не зажег крохотные розовые аварийные огни. Конечно не по всему «Капитаньи», только в моей темнице и в тех коридорах, которые вели к келье Юльки Сыртовой.

Микроскопические, величиной не крупнее ногтя на мизинце, лампы, настолько слабые, что о самом их существовании никто бы и не догадался при нормальном освещении, между тем довольно болезненно ударили по глазам. Но этот укол лучами света был сущим пустяком по сравнению с ударом, который микроскопические фонарики нанесли по самолюбию – как только глаза мало-мальски привыкли к новому световому режиму, выяснил, что до сих пор двигался вовсе не в ту сторону. До спасительного выхода их зараженной безумием рубки нужно было преодолеть еще втрое больший путь, чем тот, который я уже прошел.

На счастье, даже при том минимуме света, который смог восстановить полумертвый Элсус, мозги заработали нормально, и я не стал рыдать, рвать на себе одежду и биться в истерике по поводу ошибки. Громко хмыкнул – по той же причине, почему в диком лесу люди непроизвольно начинают говорить громче обычного – и поспешил пересечь загроможденное осколками приборов пространство.

Только на самой середине обширного – раньше я никогда не задумывался, что настолько – зала прямо в сердце слегка кольнула мысль, что если именно в тот момент свет бы исчез, я, пожалуй, умер бы от страха...

– Срочно требуется ваша помощь, мистер Ронич, – шепотом проговорил Элсус когда я был уже у самых дверей, но и этого тихого звука хватило чтоб натянутые до предела нервы заныли от натуги. Я аж подпрыгнул на месте.

– Юльке Сыртовой срочно требуется ваша помощь, – не унимался супермозг.

– Раньше ты был полюбезней, – наконец выговорил я. У меня вовсе не было намерений обижать Эла, и брюзжал только для того, чтобы хоть как-то успокоиться.

– Мало энергии... – донеслось из потолочных динамиков еще тише, чем прежде. Лампы, и без того не ярко светившие, мигнули, и в углах стало слегка темнее, чем прежде. Это стало хорошим намеком, что время кривить губы от не любезности компьютера прошли и если уж Эл просит поспешить на помощь Юльке, так значит, девушка действительно попала в беду.

Тяжело вздохнув, словно предчувствуя неприятности, я пошагал, стараясь прибавлять ход к каюте хозяйки мертвого корабля... Как же это звучит романтично и одновременно жутко – «Хозяйка Мертвого Корабля»...

Я бежал по сумрачным переходам «Капитаньи», успевая, однако замечать, что за моей спиной Эл выключал свет вовсе. И нельзя было сказать, что это добавляло оптимизма, зато здорово прибавляло скорости ногам.

На последней трети пути пришлось-таки сбавить обороты. Ходьба быстро превратилась в бег, и я заметил, что Эл и включал-то свет только передо мной. Я существенно притормозил и даже стал оглядываться, выискивая глазами путь к одному из десятка шлюзов во внешней обшивке «Капитаньи». Никогда не страдал клаустрофобией, однако, темнота и все признаки медленной, но верной смерти супермозга, порядочно меня... раздражали.

Впрочем, путь до каюты Юльки Сыртовой оказалось значительно меньше, чем до самого ближайшего шлюза. К тому же нисколько не сомневался, что Элсус не стал бы освещать дорогу, сверни я с нужного ему пути.

Обычно запертая наглухо герметичная дверь оказалась широко распахнутой. Жемчужно-белый кокон-саркофаг Юльки матово светился в тусклых лампах и тоже оказался открытым. В душе подсмеиваясь над самим собой и в то же самое время, не смея ворваться в уединенное жилище повелительницы огромного, самого большого из когда-либо виденного мной, звездолета, я замер на пороге.

– Леди Сыртова, – хрипло позвал я. – Вы здесь?