Вторжение, которого не было

Английская разведка была уверена, что более 60 процентов флота вторжения выйдет из немецких портов. На самом же деле флотилии отправились в путь из тех гаваней, на которые англича­нами было “выделено” лишь 25 процентов. В последующие дни первый отдел Генерального штаба неоднократно высказывал свое убеждение в том, что главная часть флота вторжения выйдет из портов Балтийского моря. Одиннадцатого июля он объявил, что “участившееся передвижение кораблей в Роттердаме и Амстерда­ме усиливает потенциальную угрозу побережью севернее Темзы. Это также может означать, что опасность, ожидавшаяся со сторо­ны Балтийского моря, теперь исходит из этих портов”. По словам премьер-министра, “врагу будет очень сложно разместить боль­шие отряды войск на восточном побережье Англии... но еще невероятнее выглядит нападение на южное побережье”. Главно­командующие сходились во мнениях, что выделение одной трети доступных дивизий на защиту южного побережья было чрезмер­ной предосторожностью. Поэтому, когда в подкомитет предуп­реждения вторжения (созданный 31 мая Комитетом разведки вооруженных сил) прибыли сообщения о подозрительном дви­жении кораблей и барж, он не удостоил их пристальным внима­нием. Это оживление приписывалось началу возобновления каботажной торговли в зоне, оккупированной Германией. Штаб вице-адмирала Рамсея в Дувре предположил, что корабли направлялись в Испанию или Португалию. А 1 июля подкомитет предупрежде­ния вторжения снова не придал значения сообщению о прекра­щении всех отпусков в немецких вооруженных силах. И даже [134] если бы управление разведки было менее оптимистичным, недопонимание смысла происходящих событий Комитетом вооружен­ных сил уже само по себе имело гибельные последствия. В первых числах июля командующие отсрочили перераспределение целей бомбардировочной авиации с промышленных предприятий — на связанные с предупреждением вторжения.

Чтобы добавить новые силы к 11-й авиагруппе, Даудингу пришлось подвергнуть риску жизненно важные индустриаль­ные предприятия в средней Англии, забрав часть истребителей из 10-й, 12-й и 13-й авиагрупп. Теперь враг располагал авиаба­зами, с которых он “дотягивался” до любых пунктов южного и восточного побережья. Разведка предупреждала, что наиболее опасным с точки зрения вторжения является не юго-восточная, а восточная Англия.

Возможно, Даудингу нужно было и не распылять свои эскад­рильи, и не сосредоточивать их во второстепенном секторе. На тот момент шансы победы RAF были ничтожно малы, — задача Даудинга сводилась к нанесению потерь противнику, при условии сохранения своих истребителей. Только в решающий день, день вторжения, надлежало атаковать всеми силами и “по-английски” сделать все возможное.

Даудинг придерживался тактики использования эскадрилий по две, вместо больших групп по четыре эскадрильи в каждой, которые были развернуты над Дюнкерком. В результате против­ник в воздушных сражениях почти всегда превосходил силы RAF числом. Между 5 и 7 июля английские ВВС лишились более чем двухсот самолетов, в то время как у “Люфтваффе” потери соста­вили 125 самолетов. Соотношение потерь истребителей было 95:73 в пользу “Люфтваффе”. Это надо было прекращать, потому что потери RAF превосходили производство самолетов в Англии.

Битва за Па-де-Кале

7 июля главнокомандующие согласились с “вероятной неиз­бежностью” вторжения и отдали приказы о бомбардировке обнаруженных [135] в портах Ла-Манша вражеских кораблей. На самом же деле, это было лишь официальным одобрением событий предыду­щей ночи, когда “хэмпдены” и “бленхеймы” под командованием маршала военно-воздушных сил сэра Чарльза Портала атаковали Дюнкерк и Кале. Простые граждане и репортеры, стоя на утесах Дувра, могли видеть вражеский берег, освещенный поисковыми прожекторами, отблесками выстрелов орудий и взрывами бомб. Статьи, которые были опубликованы на следующий день, полнос­тью изменили отношение людей к “интенсивным ударам, наноси­мым по портам Вторжения” (под таким названием общественно­сти были известны гавани противоположного берега Ла-Манша). Ни у кого из наблюдателей не возникало сомнения, что теперь-то и началась настоящая “битва за Великобританию”. Внезапно про­стой народ ощутил, что вторжение находится “на расстоянии вы­тянутой руки”.

На следующий день было объявлено, что большая часть бомбар­дировщиков, включая наиболее мощные “веллингтоны” и “уитли”, присоединилась к сражению. Бомбили не только гавани, но и вра­жеские аэродромы. Однако эти атаки были не слишком результа­тивными, о чем, естественно, в прессе умалчивалось. Хотя некото­рые бомбардировщики вышли на цель и потопили или повредили не менее 30 барж и лодок, результаты не стоили затраченных уси­лий. Удары по аэродромам вообще не имели успеха. За последний месяц потери при таких рейдах составили 30 бомбардировщиков, а вражеских самолетов было уничтожено всего четыре.