Вторжение, которого не было

Содержание и структура операций подготовительного этапа определялись не только очевидной необходимостью завоевать пре­восходство в воздухе. Они предназначались также и для того, что­бы ввести в заблуждение британскую разведку, приучить ее рас­сматривать ту или иную немецкую деятельность в водах Ла-Ман­ша или над ними, на самом деле напрямую связанную с Вторжением, как некие стереотипные мероприятия, не предве­щающие ничего особенного. Например, регулярное движение не­мецких прибрежных конвоев и перемещения транспортной авиа­ции между французскими аэродромами имитировали обычные коммерческие рейсы и организационные операции. С другой стороны, [107] интенсивность этих передвижений нарастала, причем та­ким образом, чтобы те англичане, которых не удалось ввести в заблуждение маскировкой мероприятий в портах Ла-Манша под обычную каботажную торговлю, неминуемо пришли бы к предположению о кульминации в августе.

Налеты Кессельринга на конвои и порты составляли часть хит­роумного плана. Он пытался нанести противнику максимальный вред и продемонстрировать превосходство над англичанами, но при этом избежать серьезной тревоги в их рядах, предпочитая способ­ствовать погружению врага в чувство ложной безопасности. В после­днем Кессельринг потерпел неудачу. Руководству штаба не состави­ло труда распознать смысл деятельности “Люфтваффе”, тем более что “Ультра” обеспечивала командование RAF дешифровкой едва ли не всех немецких радиосообщений. Так что отвлекающие немецкие воздушные налеты принесли пользу только Великобритании: дали ценную и очень нужную практику службам гражданской обороны, выявили несколько основных недостатков в работе организаций на местах и начали приучать население к сущности “воздушного блиц­крига” с его пока еще не самых тяжелых форм. Постепенно новиз­на ситуации исчезала, и люди начинали, к примеру, видеть достоин­ство в том, чтобы своевременно прятаться в укрытиях, а не стоять, наблюдая за происходящим.

“Люфтваффе” систематически сменяли свои боевые подразде­ления, чтобы как можно большее число эскадрилий могло приобре­сти опыт в том деле, для которого немецкие воздушные силы не были предназначены, — стратегических бомбардировках. Интен­сивность атак увеличивалась тем быстрее, чем больше соединений начинало действовать с только что захваченных аэродромов. [108]

Самолеты Третьего воздушного флота Шперле прекратили под­держивать операции наземных сил (битва за Францию заканчи­валась) и заняли позицию на левом фланге Второго воздушного флота — в районах Бреста и Шербура. В это же время Пятый воздушный флот начал прощупывать северные районы Британии, действуя со своих отдаленных баз в Норвегии,— предполагалось, что это отвлечет часть английских истребителей на защиту Шот­ландии и Оркнейских островов.

Налеты на район Дувра, начавшиеся 19 июня, распростра­нялись на все большую и большую территорию, пока они не охватили целиком южное и восточное побережье. В это же вре­мя небольшие группы самолетов по ночам пробирались в глубь Британских островов, дабы разрушить ключевые промышлен­ные предприятия, являющиеся звеньями в технологической це­почке самолетостроения, такие, например, как завод двигате­лей “Роллс-Ройса” близ Дерби.

Быстрое нарастание операции вызвало острое беспокойство Даудинга. Во второй половине дня 19 июня немцы снова атакова­ли тот же конвой, который понес потери утром, и совершили дополнительный налет силами двенадцати Ju.88 на конвой из Ньюхэвена, двигавшийся в восточном направлении. Вечером, ког­да этот второй конвой вошел в пролив, он был полностью уничто­жен. В каждом из этих случаев истребители Королевских воздуш­ных сил были вовлечены в сражение в неблагоприятных для них условиях, над морем.

Истребители Bf.109 и Bf.110 управлялись очень опытными пилотами. Их заданием была так называемая “свободная охота”, когда истребитель самостоятельно ищет себе цели, лишь косвен­но поддерживая свои бомбардировщики. “Спитфайры” и “харрикейны”, атакующие строй бомбардировщиков, сталкивались с немецкими “охотниками” и вынуждены были принимать бой в тактически невыгодной позиции. В тот день потери Королевских воздушных сил составили 12 самолетов, все — истребители, но только 2 пилота было убито. ВВС Германии потеряли 15 самолетов, [109], но лишь восемь были истребителями (один летчик был убит), оставшиеся же силы представляли из себя разномастную коллек­цию разведывательных самолетов, бомбардировщиков и единствен­ного гидросамолета, который случайно сбили во время ночной миссии по установке мин. Такие потери были явно не в пользу Королевских воздушных сил.

{83}

“Битва конвоев”