Тут же сделали и экспресс-тест на наличие остатков тротила на руках.
Лучше бы не делали. Наличие в наличии.
Ну и как теперь быть?
Арестуешь, так за него опять весь клан придет просить. Все равно отпустят.
Приняли соломоново решение — передали кекса в руки местных стражей порядка (скорее всего из его же родственников и состоящее). Был бы русским, шлепнули бы после отъезда морпехов минут через пять этого подрывника, а так, конечно, отпустят.
Штепа проснулся посреди ночи. Толи взрыв, толи выстрел танковый. Вставать ему было лень, прислушался, никто не орёт и по коридору не мечется.
Приснилось что ли?
Он зевнул, сладко потянулся и перевернулся на другой бок.
Ба-бах.
Под самым окном.
Нет, не приснилось.
Олесь спрыгнул с койки и выскочил в коридор, где наткнулся на своего ротного. В ботинках, без штанов, он трет свои сонные глаза и тоже ничего не может понять.
— Что это было? — спросил Штепа.
Они спустились вниз, в дежурку.
Ба-бах.
Это англичане подогнали свои "Страйкеры" с батальонными миномётами и долбят по кому-то.
Нашли время.
В понедельник поздним вечером войска коалиции решили провести в русском селе Богословка акцию устрашения. Слишком уж активно его жители сопротивлялись новым порядкам: чуть ли не каждый день митинговали, побили и выгнали назначенного военной администрацией главу муниципалитета…
В акции принял участие и укрбат, гренадеры и иракский батальон.
Где-то около полуночи в Богословку неспешно въехали два мощных грузовых "Мерса" с солдатами в полной боевой готовности: в бронежилетах, касках, с автоматическим оружием наизготовку. За ними три внедорожника с офицерами и сержантами. Впереди и сзади колонны две бронированные боевые машины MRAP с расчехленными пулеметами и гранатометами. В центре солдаты разбились на несколько групп и при свете прожекторов, "простреливавших" все село навылет, в колонну по одному промаршировали по улицам. Это была не зачистка в классическом ее понимании. Двери выбивали только в домах активистов, что заводили толпу на митингах. Больше всего усердствовал Вацюра. Он по-своему понял приказ начальства "пожестче". Гнат сразу рванул к дому предводителя селян, выволок того во двор и поставил на колени возле колодца.
Так получилось, что неподалеку оказался и Штепа, и Вацюра зацепил его взглядом.
— А, пацифист! Ну-ка иди сюда. — Гнат достал из кобуры "Десерт игл", взвел курок и протянул пистолет Олесю. Затем он пафосно, как американский полицейский из голливудского фильма, объявил, что по законам военного времени, за организацию сопротивления властям гражданин Сологуб приговаривается к сметной казни. Вина его доказана, и вопрос обсуждению не подлежит. После этого Вацюра с нехорошей такой ухмылочкой подошел к Штепе. — Рядовой Штепа, приказываю привести приговор в исполнение.
Олесь стоял, вертел в руках пистолет и не верил своим ушам. Он начал оглядываться, в надежде отыскать лейтенанта Пэриша.
Должен же тот остановить этот маразм!
— Что, покровителей своих ищешь, маменькин сынок? А нет их. Вперед ушли. Не поможет тебе твой лейтенант.
— Должно быть следствие. — Промямлил Штепа. — Нельзя же так…
— Виновен, я тебе говорю. Стреляй, падла, а то под трибунал пойдешь за неподчинение непосредственному командиру, и не помогут тебе все эти европидоры.
Олесь весь сжался. Пистолет жег ему руки, которые дрожали мелкой дрожью.
— За нашими спинами отсидеться хотел? Чистенький да? Катаешься со своими английскими друзьями, пока мы дерьмо месим. Стреляй, сука. — Вацюра приблизил свое раскрасневшееся лицо вплотную и орал, брызгая слюнями на Штепу. — Стреляй, а то я сам тебя пристрелю. — Гнат отступил назад, снял с плеча винтовку и направил ее на Олеся. В гробовой тишине щелкнул предохранитель. — Стреляй, падла. — Прошипел он.
Штепа обвел растерянным взглядом столпившихся вокруг солдат, как бы прося помощи, но некоторые из них ухмылялись, а другие испуганно прятали глаза. Олесь поднял руку, приставил дуло к затылку обоссавшегося от страха мужика.
Щелк.
Выстрела не было.
— Ты бы хоть посмотрел, что магазина в нем нет, пидор бля. — Вацюра заржал, достал из кармана магазин и вставил его в пистолет.
Все вокруг тоже загоготали, а Штепа в бессилии опустился на землю. Продолжая громко смеяться, Гнат развернулся и выстрелил мужику в затылок. Тот словно подумал немного и завалился на бок, как был — со связанными за спиной пластиковыми наручниками руками.
— Ну что там еще, Хосе? — Капрал Пелегрини был раздражен настойчивостью своего подчиненного, мешавшего ему писать письмо жене.
— Двое гражданских на шесть часов, сэр. Двигаются в нашу сторону.
Пелегрини нехотя поднял забрало и сунул планшет в карман разгрузки.
— Кто-нибудь видит, кого это черти сюда несут?
— Они, наверное, не умеют читать, сэр. Там русским языком написано…
Если бы я хотел знать твое мнение о них, Бакли, я бы тебя об этом спросил. Повторяю, кто там идет?
— Пока можно сказать только то, что их двое, сэр. Бакли оторвался от мощного бинокля.