Вторжение

Вчера под вечер появились парни из Tactical Human Team. Оказалось, что дел у них невпроворот, а своих толмачей не хватает. Штепу опять взяли в аренду. Все-таки не ошибся он в выборе своей армейской профессии, иначе сидел бы сейчас на блокпосту под палящим солнцем, курил бамбук.

До пункта назначения, на этот раз, предстояло добираться не по земле, а по воздуху. Лунино, где спецам из ТНТ предстояло пообщаться с местным населением, лежало в пятидесяти милях на северо-востоке от Пензы, да еще за несколькими водными преградами. Поэтому вертушка.

"Chinook" обдал жаром и гарью, сержанты и офицеры в две колонны по одному, торопясь, провалились в его черный зев. Сержант-пулемётчик из экипажа аккуратно затянул багаж в центральный проход. Оторвались, полетели. В дыре открытой аппарели синее, безоблачное небо. В дрожащем тепловом шлейфе идёт, прикрывая их сзади, "Blackhawk", время от времени выписывая немыслимые пируэты. От их вертушки, время от времени, с хлопками и искрами разлетаются тепловые ловушки. Монотонный гул двигателей. Народ очень быстро засыпает. Наверное, это особенность военных всего мира, использовать каждую минуту с пользой для себя. Даже скорее рефлекс. У Штепы тоже непроизвольно стали закрываться глаза, и только пулеметчик пристально смотрел вниз. Боится.

Штепа, чтобы не заснуть, начал изучать задремавших парней, их лица, подрагивающие в такт вибрации двигателей. Рядовых здесь нет. Несколько черных сержантов. Пацаны. Так и сели кучкой, все вместе. Пожилой Главный Сержант, с дубленой солнцем кожей, с пышными усами и шрамом на шее. На нем устаревший камуфляж едва ли не образца времен балканской войны. Наверное, "календарей" двадцать пять выслуги за плечами. Интеллигентного вида молодые офицеры со следами Вест-Пойнта на лицах. Оба в тонких стальных очках, прямо как офисные хомячки. Смотрятся тут не совсем уместно. Ну да ТНТ — лишь наполовину спецназ, а наполовину дипломаты. Поди попробуй договорись с местными отморозками.

Вертушка приземлилась на заброшенном футбольном поле. На окраине поселка их встретила огромная куча мусора, в которой копалось несколько тощих собак.

Олесь думал, что их примут в богатом подворье. Все-таки летели на переговоры к главе клана, но домишко оказался захудалым, а старейшина вовсе не старым.

Перед вошедшими за столом, покрытым цветастой скатертью, сидел мужчина неопределенного возраста (но уж никак не старше пятидесяти), с небритой физиономией и в темных очках, которые он то и дело поправлял. Видать одел для солидности, и теперь с непривычки они ему очень мешают.

Шейх, бай, аксакал — кто он там у них? А вокруг толпятся подчиненные, но все командиры, только помельче.

Главный сержант Коуни начал им рассказывать, как они жить должны, что должны назначить трёх командиров, которые бабаю ихнему обязаны подчиняться, и с кем американцы работать будут, а не с десятью, которые на встречу пришли. Что тут за крик поднялся, когда Штепа все это перевел. Вся мелочь орет что-то по-своему, автоматами потрясает. Переводить-то, в общем, и нечего, и пулеметчик ТНТшный напрягся, отступил к выходу и сжал в руках свой "minimi". И в это время бабай ка-а-ак по столу кулаком шарахнет. Сразу все заткнулись, зенки потупили.

Коуни тут же воспрял духом, самый тяжёлый вопрос решился. Хотя Олесь лично никакой заслуги Главного Сержанта в этом не углядел. Коуни, тем временем бодренько разъяснил собравшимся, как американцы будут передавать для них деньги, и чтоб не смели с местных брать за охрану, и всё такое прочее. Как только зашла речь о бабосах, лица у всех присутствующих подобрели, глазки стали масляными, словно из воздуха материализовались две большие бутыли с вином. Отказываться от угощения — обидеть хозяина, а это значит, все переговоры насмарку.

Как возвращались обратно, Штепа не помнил. Помнил, что в этот вечер очень скоро нужда в его переводах отпала. Все итак отлично понимали друг друга.

16.07.2024 г. Пенза.

На этой же неделе Штепа ездил в несколько обычных рейдов по городу вместе со ставшим уже родным подразделением гренадеров. Один раз по наводке информатора выехали ловить подрывника из городского подполья. О самой ячейке повстанцев в городе слыхом не слыхивали, но подрывник таки был.

Вломились в его дом эффектно. "Страйкером" снесли ворота и затормозили. Внутри все в кучу, снаружи орево чад и домочадцев. Опять оказалась большая восточная семья. Значит, придется быть толерантными.

Рампа бэтра пошла вниз, маринз под матюки выбрались наружу.

Двор какого-то большого дома. Двое солдат впереди, потом Пэриш, потом Штепа. Навстречу старуха, руки к небу.

— Не стреляйте! — орёт почти по-английски. Сзади неё выводок, какие-то бабы… Вой, будто их уже резать начали. В углу двора, куда все и ломятся два мужика на земле, мордами вниз, как мёртвые лежат. Стволы в затылок, нога на шее. Бабы орут пуще прежнего. Вроде один из них подрывник и есть.

Допрашивали их часа полтора, фотографировали, на камеру снимали. И хотя у каждого итак в шлеме миникамера, тут все надо снять обстоятельно, художественно, без тряски.