Вторжение

Я упал, перекатился и нырнул в кусты, где напоролся на кавказского юношу с автоматом. Он какое-то время таращился на меня, сука. Я среагировал первым и просто свернул ему его тонкую шею.

А сержант неудачно приземлился, и его всего буквально изрешетили.

Из города я выбирался долго и насмотрелся всякого. Видел, как одного омоновца вытащили из дома, облили бензином и подожгли. Многие люди не сразу поняли, что происходит в городе. Было много случайных прохожих, которые с ужасом смотрели, как живой факел с криком бросается в разные стороны, потом падает на землю и догорает там.

Один мальчик лет десяти ехал на велосипеде и его подстрелили из проезжавшего навстречу 'Форда'. Тачка поехала дальше, а из стоявшего рядом дома через несколько минут выглянул хозяин-старик. Увидав лежащего на земле мальчика, он подбежал к нему и взял на руки. Понес к себе домой, но тоже был ранен выстрелами и вернувшегося 'Форда'. Не дошел до порога нескольких шагов. У старика были перебиты обе ноги. Чурки вышли из машины и добили обоих. Я сидел в кустах и не мог ничего сделать. Джигиты уже не встречали в городе организованного сопротивления и, расслабившись, развлекались таким образом. Они стали врываться в дома и квартиры и выгонять людей наружу. Те, кто отказался подчиниться, мочили на месте, прямо на глазах у родни. Если хозяева отказывались открыть дверь, стреляли через двери. Несколько раз видал смеющихся чурок, которые идут по улице и держат за волосы чью-нибудь отрезанную голову.

Как добрался до леса, не помню. Вон Мишка если что расскажет.

— Да. Ты, Слон, шел, как поленом пришибленный. — подал голос смуглый парень.

Я сидел, опустив ложку в давно остывший борщ и, зажав кусок черняшки в левой руке, и думал, что по-другому, чем сейчас в нашей стране быть и не могло. Если, кажем так, совсем не рядовой сотрудник РОВД Егорьевска удивляется, откуда это взялась орда этих духов, в то время, как еще в восемнадцатом году завершилась программа переселения бездельников с Кавказа в среднюю полосу России. На Урал эти обделенные трудоголизмом селиться не желали, а в Сибири их не было совсем. Зато в подмосковье уже сейчас можно провозглашать халифат, и никто ничего не скажет. Они уже давно были готовы сделать это, силенок не хватало. А теперь интересы духов и американцев, и раньше работавших рука об руку, сошлись в одной точке. Недаром в Москве они вместе патрулируют улицы.

Что-то не нравится мне такой партизанский отряд с бойцами, бросающими в бою своих товарищей, а так же женщин и спасающих свою задницу. А может, я сгущаю краски? Ну ладно, будем посмотреть дальше.

Я быстро дохлебал холодную жижу и уже было собирался встать из-за стола, как в столовку вкатился пухлый паренек с щеками, как у хомяка и маленькими пронзительными глазками.

— Ты чтоль новенький? — крикнул он так звонко, что все присутствующие уставились на меня.

— Ну я.

— Тогда пошли прибарахляться.

— Пошли.

Через пятнадцать минут мы уже стояли посреди мешков, баулов и ящиков и Витя Хомяк подбирал мне снарягу. К моему разочарованию ни камуфляж, ни берцы, ни какая-либо другая радость страйкбольная радость мне не обломилась. Обломились: бэушная разгрузка, такой же подсумок и дырявый рюкзак десантный (РД), от которого я отказался.

— Мне бы обувку какую покрепче.

— А, этого говна навалом. — Хомяк толкнул дверь в соседнюю комнату. — Выбирай, а я пока покурю. Я вошел в помещение, перечеркнутое пыльной солнечной дорожкой, и застыл у порога. Весь пол был завален толстым слоем хаотично перемешанных между собой шмоток. Ничего нового, все явно с чужого плеча, и кое на чем, как мне показалось, были бурые пятна крови. Валялись здесь и кеды и кроссовки всех размеров, но я ничего брать не стал. Почувствовал себя по-настоящему плохо. Кажется, стало доходить, куда я попал.

Врачей я терпеть не мог с детства, а тут еще этот местный доктор Менгеле предложил мне в качестве наркоза на выбор чистый или разбавленный спирт. Я вздохнул и выбрал разбавленный. Пил с отвращением, как лекарство, чем вызвал полное непонимание публики, собравшейся поглазеть на экзекуцию.

На самом деле все прошло намного менее болезненно, чем я ожидал. Док извлек из моего плеча этот долбанный микрочип быстрее того травматолога, что выковыривал из коленки клеща, что я словил в походе, когда мне было пятнадцать лет. Я в общем-то и опьянеть не успел. Только зря травился.

— Теперь ты полноценный боец. — На лице Арбата невозможно было прочитать рад он этому обстоятельству или нет, как и невозможно было вытрясти из него, когда я пойду на свое первое дело. Но на нет и суда нет. Подождем.

04.06.2024 г. Московская обл. дер. Дергаево.

Меня разбудили пинком в бок. Кому такое понравится? Вот и я уже было собрался встать и навалять гаду, (тем более, что это был Огурец) как он ошарашил меня сходу:

— Вставай, хватит дрыхнуть, партизанить пошли.

— В смысле?

— Через пятнадцать минут выезжаем, в смысле. Набег у нас на склады. О! Понял?

Понял. Отчего же не понять.