Вторжение

На прямую до Трофимово чуть больше тридцати километров, но двадцать два мы проехали на двух грузовиках, идущих в Пензу за продуктами через Пазелки. Потом спешились и двенадцать километров протопали на своих двоих. Ночевки не предвиделось, поэтому рюкзаки намного легче, чем на учениях. Зато теперь к земле меня придавливал бронник.

Перед погрузкой все, как один, отковыряли свои микрочипы и сдали их начхозу. Тот уже распределит девайсы между вновь прибывшим контингентом, обслуживающим персоналом базы и местными жителями. На дело все идут без них и без планшетов-коммуникаторов. Общаться придется через старые добрые блоки короткой ларингофонной связи. Конечно, передавать наши планшеты дублерам — это перестраховка. Вряд ли кто-либо из миротворцев снизойдет до общения с каким-то там коммандос лично, но вот во время планового мероприятия по проверке любой оператор коалиционных сетей запросто может загрузить карту и поинтересоваться, где это сейчас N 042087EF05? (Это я). А вот он, на кухне пасется, или возле базы дрова заготавливает.

До Пазелков доехали быстро, а потом сквозь леса и поля, как и положено партизанам. Теперь-то мы партизаны, а не какие-то там коммандос.

Мне, еще одному парню и снайперу Вове 'Чемодану' определили место на левом фланге, напротив кирпичных развалин. Замаскировались, получили указание без команды не стрелять и затихли.

Нашей задачей было не пропустить контратаки охранения колонны, если мы ее вообще сегодня будем курочить. Как я понял, сначала попробуют договориться с этим отрядом, отправившимся цивилизовать жителей Трофимово. Но шансов это сделать маловато. Раз уж не пришли к соглашению с их руководством, исполнители-то вряд ли рискнут вступать в сговор с партизанами.

Где-то через полтора часа в наушнике раздался ожидаемый щелчок. Еще через пять минут, раньше, чем до нас дошел звук от него, со стороны Пензы над верхушками деревьев, качающихся в туманной дымке на краю поля, появился беспилотник. Это был легкий и подвижный дрон-разведчик. В отличие от его тяжелых ударно-штурмовых собратьев, несущих по нескольку ракет воздух-земля, этот не шел прямо, а будто на невидимом тросе плавно раскачивался над дорогой.

Многие с такими штуками вообще никогда не имели дело, и поэтому эта летающая гадость вызвала у мужиков суеверный ужас. Переданная с молоком матери боязнь всяких мифических, но от того не менее грозных, роботов-терминаторов, крушащих на киноэкранах в конце прошлого века все живое и выжигающих неизменным лазером полуживое, заставила некоторых непроизвольно сжаться под накидками.

Я лежал спокойно. Современные средства маскировки надежно укрывали наши организмы от этого хищника. Но постепенно чувство тревоги охватило и меня. Черт его знает, что там еще придумали пиндосы? Вполне могли навесить на 'птичку' какую-нибудь самую последнюю разработку, позволяющую просвечивать наши накидки.

Но нет. Беспилотник пролетел дальше, и вот уже вдали послышался свистящий рокот дизелей.

Когда колонна встала, я разглядел того самого Сергея, что привел нас в отряд. Вернее по походке понял, что это он. Значит и Молчун где-то рядом. Они друг без друга не ходят.

Командир разведгруппы о чем-то недолго поговорил с подошедшими к нему оккупантами, но к консенсусу они не пришли, и как только колонна тронулась с места, и ее хвост окончательно втянулся в зону огневого поражения, по первой и последней ударили из РПГ. Застучали пулеметы.

Мы с Чемоданом и пареньком как и было условлено огня не открывали, а продолжали наблюдать за развалинами и местностью возле них.

Бой с каждой секундой набирал обороты. Грохот взрывов, треск автоматов, блики от горящей техники.

Когда клубы едкого черного дыма от нее вклинились между нами и останками домовладения, к ним пришлось подобраться практически вплотную.

Я устроился за кучей битого кирпича и снова весь превратился в один сплошной датчик движения.

Но полностью сосредоточится мешало какая-то распирающая изнутри радость.

По сути это мой первый настоящий бой. Та бандитская разборка не в счет. Я и стрелять-то тогда не собирался, и вообще не понимал, зачем все это надо. Тут другое дело. Именно дело. Настоящее. Теперь я знаю зачем я пришел умирать на этту дорогу возле Трофимово. Теперь я среди своих. Теперь у меня есть надежда, есть туманное, но вполне себе годное будущее. Теперь я не шатаюсь одиночкой по деревням и весям, а делаю все, чтобы это будущее было. Теперь у меня есть смысл в жизни. Жаль только, что в этой моей новой жизни не нашлось места Женьке.

Краем глаза заметил, что среди поросших мхом кирпичных стен мелькнуло что-то светлое. Весь в своих мыслях, радостный такой, встал на одно колено, и тут же получил свою первую пулю. Шла она на излете, и в бронник ударила по касательной, но и этого мне хватило, чтобы опрокинуться навзничь.

Перевернулся на живот и услышал несколько щелчков с той стороны, где лежал Чемодан.

— Растяжки сняли черти. — Ругнулся он и знаками показал, чтобы мы с парнем обошли развалины с флангов.