Второй визит (Дом дверей - 2)

Джилл провел языком по пересохшим, покрытым ржавчиной губам, огляделся кругом и попытался сообразить. Как и он сам, его команда почти истощила силы; он знал, что состояние это временное, но все равно им потребуется энергия, чтобы залезть обратно наверх к спецагенту и остальным, прежде чем этот скорпион перехватит их.., дело казалось безнадежным, невозможным.

Однако нужда всегда была матерью изобретений, и из отчаяния Джилла внезапно прорезалась идея. И тогда, выбросив из головы все остальное и следя, как охотник-убийца спускается на дно ущелья, а поезд приближается с безумным "бум-бам" по гигантским рельсам, он прикинул шансы. И настойчиво скомандовал остальным:

- Убирайтесь! Тотчас же. Убирайтесь назад...

- Что? - Анжела схватила его за руку, когда он двинулся по мосткам к гирляндам болтающихся лесов. - Куда убираться? Без тебя? - Испугавшись теперь, но также и рассердившись, она выпятила челюсть на свойственный ей лад. - Ни в коем случае. Спенсер Джилл!

- Доверься мне, - попросил он, поворачиваясь к ней и беря за плечи. Доверься мне, но сделай это быстро.

Поезд уже почти здесь, а тот треклятый скорпион уже почти спустился к рельсам.

- Но, Спенсер, что же ты задумал? - Она достаточно ясно видела отчаяние и решимость на лице Джилла.

И знала, что чего бы он там ни задумал, в первую очередь, он печется о ее безопасности. Да, даже за счет своей.

- Если все будут работать точь-в-точь как в прошлый раз, у нас есть шанс, - быстро бросил он. - Совсем мизерный. Но помни, милая, это все не ради нас.

От этого зависит судьба намного большего числа людей, чем семерых. Пяти с половиной миллиардов.

- Спенсер, - бесполезно запротестовала она, когда он поцеловал ее и развернул кругом.

- Постарайтесь вернуться к Джеку и другим. Я должен испробовать это. По крайней мере, я, возможно, сумею попридержать этого ублюдка. - А затем исчез...

...Убежал по мостку к лесам, где те свисали, словно путаница из корней со стенки ущелья; без задержки полез в их лабиринт и спустился на позицию всего в нескольких футах над погрузочной платформой. И оттуда снова оглянулся наверх, думая: "Если это не сработает, то проклятая штука вытащит меня из здешнего металлического меха, словно обезьяна, выискивающая у своего дружка блох - только я-то не блоха. И определенно ей не дружок!"

С этой мыслью он как можно мягче опустился на плоскую поверхность листового железа заправочной платформы, которая вибрировала, словно камертон, под монотонные молотобойные удары гигантского механизма на рельсах.

Бум-бам! Бум-ба-ам! Бум-ба-а-ам! Машина замедляла ход, готовая к загрузке горючего. И это безумное устройство, машина - поезд, Бога ради! представлялась единственной вещью во всем мире, которая имела хоть какой-то механический смысл. Что и образовывало по существу основу идеи или предчувствия Джилла: что поезд и был его маршрутом бегства из кошмара.

Он знал, что у каждого есть свой запасной выход из Дурного сна, что обычно, когда кошмар становится слишком уж невыносимо-страшным, его автор просыпается от шока. Но это был синтезированный сон, сон, сделанный материальным, и поскольку Джилл не мог пробудиться от него - потому что фактически не спал - то, возможно, это была его освободительная лазейка. Она хо более громадного и куда менее ужасающего зверя на рельсах. А опускающие двери закрылись.

- Попался! - заорал Джилл, цепляясь за ржавые трубки ногами и так сильно грозя кулаком, что заставил всю массу лесов задрожать и закачаться вокруг него. - Попался! Я тебя, мать твою, уделал на хрен.., уконтрапупил.., на хрен.., заловил!

Или, возможно, не заловил.

Поезд снова свистнул, но на сей раз пронзительно, словно страдальчески, и звук этот почти совпал со скрежетом разрываемого металла опускающихся дверей. А затем из промежутка между верхом поезда и погрузочной платформы показался огромный, створчатый, рваный и мятый лист металла. Он гремел там, где промалывал себе дорогу, высвободился, наконец, и с лязгом упал на рельсы сорока футами ниже. И по петлям Джилл догадался, что это такое: одна из створок опускающих дверей с хоппера поезда!

Увиденное побудило его к действию, он забрался еще выше и подтянулся на мостки. А под ним дверцы заправочной платформы лязгали вновь и вновь и действительно являли взору вмятины там, где по ним колотили снизу. И с каждым ударом они подпрыгивали на своих петлях и взметали в воздух струпья ржавчины, пока одна створка не оторвалась и не упала, кружась, как лист, на рельсы, в то время, как другую схватила покрытая хитиновыми пластинами клешня и свернула в сторону.

И когда Джилл вцепился в перила мостков, словно замерев, в поле зрения поднялись голова и жвалы скорпиона, и глаза на стебельках уставились на него...

На мгновение.

Пока челюсти огромного ковша крана не разжались, выпустив на волю свой груз "горючего": тонн так пятнадцать железного лома! И охотник-убийца рухнул как подкошенный под градом этих металлических обломков.