Второй удар гонга. Врата судьбы

Через несколько минут она уже сидела в кабинке и отвечала на вопросы. Лицо человека, сидевшего перед ней, показалось Джойс знакомым, но она никак не могла сообразить, где его видела. Что-то знакомое почудилось ей и в голосе, когда он задал последний, несколько необычный вопрос.

— Умеете ли вы ладить с пожилыми леди? — спросил мистер Эллэби.

Джойс невольно улыбнулась:

— Думаю, да.

— Видите ли, мы живем вместе с тетей, а с ней бывает непросто. Тетя меня очень любит, у нее золотое сердце, но, боюсь, временами она чересчур требовательна к молодым женщинам.

— Кажется, я и терпелива, и нетребовательна, — сказала Джойс. — Я всегда умела ладить со стариками.

— Вам придется заботиться не только о ней, но и, для разнообразия, о моем трехлетием сынишке. Год назад его мать умерла.

— Понимаю.

Они помолчали.

— Ну, если вы не передумали, будем считать, что вопрос улажен. Уезжаем мы через неделю. Точную дату я сообщу. Надеюсь, вы не откажетесь принять небольшой задаток, чтобы у вас была возможность собраться в дорогу.

— Благодарю вас. С удовольствием.

Они оба поднялись. Неожиданно мистер Эллэби неловко сказал:

— Терпеть не могу вмешиваться, но… Я хотел сказать, мне… Мне хотелось бы знать… Я хотел спросить, как ваша собака, все ли с ней в порядке?

В первый раз Джойс подняла голову. Она вспыхнула, глаза потемнели. Она взглянула ему в лицо. Накануне он показался ей чуть ли не стариком, но оказался вовсе не стар. Волосы с проседью, приятное загорелое лицо, сутуловатые плечи, темные застенчивые, как у собаки, глаза. «Он немного похож на собаку», — подумала Джойс.

— Ах, это вы, — сказала она. — Я потом вспомнила, что так вас и не поблагодарила.

— Не за что. Я и не ждал. Я понимаю, что вы тогда чувствовали. Так как же ваш старичок?

Из глаз у Джойс полились слезы. Они потекли рекой. И казалось, будут литься всю жизнь.

— Он умер.

— Вот как!

Больше он не сказал ничего, но в этом его возгласе Джойс услышала все то, что нельзя передать словами.

Помолчав, он заговорил прерывающимся голосом:

— Между прочим, у меня тоже была собака. Умерла два года назад. Все только плечами пожимали, с какой стати так убиваться. Несладко, когда еще нужно делать вид, будто ничего особенного не произошло.

Джойс кивнула.

— Я-то это знаю, — сказал мистер Эллэби.

Он взял ее за руку, пожал, осторожно отпустил. И вышел из кабинки. Через несколько минут Джойс вышла следом и отправилась улаживать детали к женщине с видом леди. Вернувшись домой, в дверях она столкнулась с миссис Барнс, которая, как принято в ее кругу, любила погоревать и потому поджидала Джойс на пороге.

— Прислали вашего бедняжку, — сообщила она. — Отнесли к вам в комнату. Я Барнсу уже сказала, он выроет могилку у нас в саду…

Таинственное происшествие во время регаты

Мистер Исаак Пойнтц вынул изо рта сигару и одобрительно произнес:

— Очень миленькое местечко.

Он сказал это так, будто поставил на гавани Дартмута пробу, после чего снова зажал сигару в зубах и огляделся с видом человека, совершенно довольного собой, своим костюмом, своим окружением и вообще всей своей жизнью.

Если описывать мистера Пойнтца, то это был человек пятидесяти восьми лет, крепкий, здоровый, страдавший разве что склонностью к полноте. Он был не толстый, но круглый, уютный, в данный момент одет в костюм яхтсмена, наряд, не слишком подходящий для немолодого человека его комплекции. Загорелый до почти восточной смуглости, он весело улыбался из-под длинного козырька яхтсменской кепки, аккуратной, как и новенькие, отутюженные брюки и куртка. Если же описывать окружение мистера Пойнтца, то в этот день его составляли деловой партнер мистера Пойнтца мистер Лео Штейн, его знакомый по деловому миру мистер Сэмюэль Литерн, приехавший из Соединенных Штатов в Дартмут вместе с дочерью-школьницей по имени Эва, сэр Джордж и леди Мэрроуэй, миссис Растингтон и Эван Ллевеллин.

Все они только что сошли на берег с борта яхты «Веселая дева», владельцем которой был мистер Исаак Пойнтц. Проведя все утро в море, где экипаж проверял ее ход, теперь они решили немного развлечься на ярмарке — поглазеть на ряженых, покататься на карусели. Едва ли стоит сомневаться в том, что развлечения эти более всего влекли Эву Литерн. И потому, когда мистер Пойнтц предложил отправиться на обед в «Ройал Джордж», запротестовала она одна.

— Ах, мистер Пойнтц, мне так хочется еще забежать в фургон к Настоящей Цыганке, она предсказывает судьбу.

В душе мистер Пойнтц испытывал весьма серьезные подозрения относительно происхождения Настоящей Цыганки, тем не менее он снисходительно кивнул в знак согласия.

— Эве здесь так нравится, — извиняющимся тоном произнес мистер Литерн. — Однако если нужно ехать, то ничего страшного, подождет до другого раза.

— Мы никуда не торопимся, — великодушно объявил мистер Пойнтц. — Пусть юная леди спокойно наслаждается жизнью. А мы с Лео пойдем побросаем дротики.

— За двадцать пять и больше полагается приз, — высоким гнусавым голосом сообщил человек, подававший дротики.

— Спорим на пять пенсов, я тебя обыграю, — сказал Пойнтц.