Второй шанс

Дэниэл не осознавал, как часто смотрит на бывшую жену. Он просто не мог оторвать взгляда от этой новой незнакомой женщины. Норман думал, что будет жалеть ее, испытывать муки совести, неловкость от того, что им все же пришлось встретиться, но ничего подобного он не испытал. Невольное уважение, даже восхищение удивило его самого. Он не подозревал, что способен на такие чувства. Его взгляд скользил по бледному лицу, с большими холодными светло-серыми глазами, которые когда-то казались такими глубокими, яркими, живыми, в которых жила надежда, детская искренность и любовь. Дэниэл убил в ней все это. Он – не Бог, не Дьявол, но создал свое творение, опустошенное и черствое, признающее существование, но не жизнь. Такое же, как он сам.

А ведь все могло быть иначе. Если бы он усмирил свою гордыню, слепую ярость, упрямое равнодушие, если бы принял от жизни то, что она давала ему. Жесткое чудовище владело его душой. Дэниэл презирал себя, больше, чем она думала. Никогда он не забудет, что сделал с ней, с их общим не рожденным ребенком, чего лишил ее и себя. Сердце его замерло, он перестал дышать, когда, подняв голову, Крис встретила его взгляд. Глаза девушки потемнели, словно она поняла, что за мысли сейчас блуждают в его голове. На долю секунды ему показалось, что глубокая боль, которую Кристина носила в себе, мелькнула в усталом взгляде. Опустошение, разлившиеся по ее лицу, отрезвило Дэниэла. Он не имел права даже смотреть на нее, не имел права думать о ней.

Кристина никогда не простит его, потому что он сам так и не смог простить себя, а просто закрыл свою душу от любых чувств, от воспоминаний. Прошлое должно быть там, где ему место. Просто день такой. Слишком много призраков витает за этим столом, и они невольно заставляют вспоминать.

Люди начали расходиться ближе к вечеру. Дэниэл стоически выдержал соболезнования последнего гостя, облегченно закрывая за ним дверь. В гостиной остались трое. Дэниэл, Кристина и ее подруга Лиза. Он сам не понимал, почему не ушел полчаса назад вместе с Мэдисон и Робертом. Было бы так просто сбежать. Следующая встреча состоялась бы только на оглашении завещания.

***

Они стояли в разных концах гостиной, но даже такое внушительное расстояние не спасало Кристину от раздражающего влияния его присутствия. Все нервы сжались в комок. Лиза без слов читала ее мысли. Ее ободряющий взгляд успокаивал. Кристина ждала, что он скажет что-то на прощание и уйдет, дав ей, наконец, спрятаться в свой неуязвимый кокон.

Ее бесило его нахождение в этом доме. В этом мире.

Она ненавидела его.

Но это чувство было совсем другим, не как вначале. Вместе с ним она ощущала невероятную усталость. Ее ненависть ничего не изменит, не исправит и не накажет его. Убить его у нее не хватит сил, а иначе Дэниэл Норман не сможет заплатить за то, что сотворил с ее жизнью. Оставалось только терпеть свое бессилие....

Она ждала. Дэниэл не уходил. Облокотившись на дверь, он смотрел на нее немигающим, спокойным взглядом. Сдержанное холодное лицо не выражало никаких чувств. Почему он медлит? Зачем мучает ее? Она не могла смотреть на него так долго. Весь ужас прошлого обрушился на нее. Никогда она не научится, не думать о том, что он сделал, глядя в его синие льдистые глаза. В Лондоне ей почти удавалось забыться. Почти. Но теперь все страхи, вся боль с новой силой ожили в ее сердце от одного только взгляда на это жесткое красивое лицо. Неужели она когда-то любила его? Теперь это было трудно даже представить. Только слепая дурочка могла так сглупить.

Несколько минут они просто изучали друг друга через комнату.

– Я пойду, – неожиданно прервала тишину Лиза. Кристина бросила на нее испуганный взгляд. «Нет, Лиза нет», – кричали ее глаза. Не бросай меня. Но Озерова неумолимо посмотрела на нее. – Так нужно. – тихо сказала она. – Вам нужно поговорить.

– Зачем? – недоумевала Кристина. Лиза передернула плечами, вперив тяжелый взгляд на Дэниэла Нормана.

– Обидишь ее. Убью, – будничным тоном произнесла она. И Дэниэл понял, что она не лукавит. Развернувшись, Лиза пошла к лестнице.

– Не понимаю, о чем нам говорить, – Кристина высказала вслух его мысли. Дэниэл склонил голову в знак согласия. Он снова окинул ее взглядом. Напряженная струна, приготовившаяся к прыжку львица, опустошенная и усталая, взрослая, чужая. Что он может сказать ей?

– Мне жаль, – пробормотал он. – Действительно жа…

– Я это уже слышала. – Холодно оборвала его Кристина, вцепившись в рукава платья. – Твой отец был чудесным человеком.

– Да, но я не об отце сейчас, – осторожно сказал Дэниэл. Она не отвела взгляда, и в нем не промелькнуло ничего, чтобы выдало ее истинные чувства.

– Я знаю, – вздернув подбородок, сказала она. – Не поздновато ли для сожалений?

– Нет. Не думаю, – сбивчиво ответил он, чувствуя себя крайне нелепо. Что, черт побери, он пытается сказать? Дурак, беги, пока не поздно.

– Ты, вообще, редко думаешь. – нервно усмехнулась Кристина, подходя к дивану, отодвинутому к стене, и села на него.

– Крис, послушай….