Второй шанс 2

В аэропорту нас встретил местный представитель оргкомитета турнира, попросивший называть его просто Каримом, без всяких отчеств. Он усадил нас в свой «Москвич-412», вещи закинул в багажник, и мы помчались в загородный дом отдыха, куда селили всех приехавших на первенство Союза боксёров и тренеров. Так как дом отдыха аэропорт располагался с противоположной стороны Ташкента, нам пришлось миновать часть центрального района города, и по пути Карим то и дело отвлекался на рассказ о мелькавших мимо достопримечательностях столицы Узбекистана.

— Это выставочный зал, — махнул он рукой в сторону расписанного узорами здания, выстроенного в восточном стиле. — Красивый, правда?… А вот театр имени Хамзы… А вот здесь заседает Совет Министров республики… Площадь Ахунбабаева, вон и ему памятник. Юлдаш Ахунбабаев был председателем Верховного Совета Узбекской ССР, в 43-м умер… А это театр «Навои» — самый красивый театр Средней Азии. А сейчас мы едем по проспекту Бируни. Аль-Бируни был великим мыслителем, жил тысячу лет назад…

— Эх, — мысленно бью себя по лбу, — забыл попросить заехать на «Переговорный пункт». Хотел же маме на работу позвонить, сказать, что нормально долетели.

— Не вопрос, главпочтамт отсюда в десяти минутах езды, — бодро отвечает Карим и так резко выкручивает «баранку», что меня кидает на Храбскова, а его на дверцу машины.

На «Переговорном пункте», представлявшем собой небольшое здание, примыкающее к Главпочтамту, я провёл почти полчаса, прежде чем меня пригласили в третью кабинку и в трубке телефона я услышал родной голос.

— Да, мам, нормально долетели… Нет, не жарко, девять градусов… Да, нас с тренером везут в Дом отдыха… Послезавтра первый бой… Ну всё, люблю-целую!

Курящий Карим и скучающий Храбсков ждут меня возле машины. Узбек плюёт на кончик полуистлевшей сигареты, бросает её в урну и мы мчимся дальше. Карим как ни в чём ни бывало продолжает изображать экскурсовода, а я, слушая нашего провожатого, одновременно отмечаю про себя, как много на улицах Ташкента славянских лиц. А пройдёт десять-двенадцать лет, и большая часть русских покинет город, в котором они родились, где жили их отцы и деды. В годы Великой Отечественной Средняя Азия принимала у себя сотни тысяч беженцев всех национальностей, а потом принялась их выдавливать обратно в Россию. Наверху казалось, что жизнь налаживается и уже близко светлое капиталистическое будущее, а тем временем время на Кавказе и в Средней Азии активизировалась Турция и Иран, религиозные деятели которых понесли «правду» и «истинную веру» на благодатную почву доверчивого советского пространства.

Первыми на эту пропаганду откликнулись жители сельской местности и небольших городов. Слабая власть на местах, не контролируемая сверху, возродила патриархальные клановые и родоплеменные отношения, где русским не было места. Русские оказались один на один со злобой и ненавистью местного населения. И такой вот Карим, который сейчас заливается соловьём, излучая радушие, десять лет спустя возьмёт в руки автомат и направит его ствол в сторону русских, предлагая «оккупантам» убираться восвояси. Те. кто рискнёт остаться, превратят в людей даже не второго, третьего сорта.

И невдомёк будет и ему, и другим ошалевшим от обрушившегося на них суверенитета «басмачам», что без русских страна рухнет обратно в Средневековье, как и вся Средняя Азия. Только захватившие власть кланы будут жить припеваючи, ни в чём себе не отказывая. Причём многие из будущих представителей власти сегодня являются партийными и комсомольскими лидерами Узбекистана. И всего этого можно было бы не допустить, если бы не предательство со стороны Горбачёва и его окружения. Разменяв абсолютно все достижения Советского Союза на жалкие подачки и лживые улыбки Запада, он умудрился даже шокировать «западных партнёров» феноменальной готовностью сдавать всё и вся, не выдвигая условий.

— Всё, выезжаем из города, ещё минут двадцать — и мы на месте, — вывел меня из тяжких раздумий голос Карима.

Дом отдыха оказался довольно уютным, в окружении гор и, что удивительно, сосен, словно бы мы снова оказались в родной средней полосе. На фоне обычных голых деревьев хвойная зелень радовала глаза, и воздух здесь показался таким чистым, что даже немного закружилась голова. Карим, помогая доставать из багажника вещи, информирует, что на время турнира в пансионате будут жить только участники команд: боксёры, тренеры, судьи и официальные представители как республиканских федераций бокса, так и федерации бокса СССР.

С вещами в руках, следом за провожатым, мы прошли к стойке администратора, возле которой стояла наряженная ёлочка, предъявили документы и получили ключи от номера. Затем прослушали информацию о предстоящем ужине в столовой Дома отдыха (обед уже случился), после чего попрощались с Каримом, который сказал, что завтра утром за нами и остальными участниками турнира придёт автобус, и мы с Валерием Анатольевичем отправились на второй этаж обживать наш 2-местный номер.