Второй раз не воскреснешь

В эту ночь Игорь с Мариной встретились после ее работы – в половине четвертого. Марина прокралась в комнату, едва только он успел принять душ. Усмехнулась недобро: «Довели вы мужика». Больше Игорь от нее ничего не добился. А в постели она сегодня была агрессивной и резкой. Драла ногтями Игореву спину. Закусывала ему губы в страстных поцелуях. Ему оставалось только отвечать на ее дикие ласки.

В половине пятого она заснула. Игорь ласково провел пальцем по ее щеке – мокрая. Вся в слезах. Спит. Посапывает, раскраснелась, уткнула в подушку свой фотомодельный носик…

Он лежал тихо. Ждал. Считал в уме минуты. Взглянул на часы в одну минуту шестого. Пора.

Иначе, кроме как по своим часам, определить здесь время было невозможно. Никогда бы не подумал, что жить в доме без окон и без часов так неприятно.

Игорь бесшумно выскользнул из кровати. Марина не пошевелилась.

Игорь осторожно подошел к ее одежде. Она лежала, скомканная, в кресле. Осторожно ощупал платье. Затем передник. Вот оно!

Игорь вытащил из кармана белого Марининого передника магнитную карточку. Получится? Он накинул свой шелковый халат. Сунул ноги в шлепанцы. Марина пошевелилась. Вздохнула во сне. Пробормотала жалобно: «Не буду…» Он замер. Она перевернулась на другой бок. Немного поворочалась. Угнездилась. Затихла… Игорь, сторожко ступая, двинулся к двери номера. Всунул магнитную карту в прорезь. Толкнул дверь. Она подалась.

Он оказался в коридоре, освещенном бессонными люминесцентными лампами. Тихо притворил дверь. Ни души. Тишина. Не спеша, заложив руки в карманы халата, Игорь дошел до лифта. Нажал кнопку вызова. Лифт заурчал в безмолвии особняка. Игорь напрягся. Если охранники не спят – а они не должны спать! – их насторожит шум. Но нет, все спокойно. Видать, дрыхнет полночная стража.

Лифт подошел. Разъехались двери. Игорь вошел внутрь и нажал кнопку с цифрой «шесть».

Кабина поднялась на два этажа. Вот он, загадочный шестой этаж.

Игорь вышел из лифта. Здесь он был впервые. Планировка шестого, последнего этажа отличалась от прочих. Подле лифта находился небольшой холл, площадью не более шести квадратных метров. Из холла вела одна дверь. И – все.

Игорь подошел к двери. «Ну, не раздумывай! – подстегнул он сам себя. – Делай, что хотел».

Подле этой двери, единственной в особняке, имелся звонок. Игорь нажал на кнопку. Сигнала за дверью он не расслышал. Он нажал кнопку еще раз. Нет ответа. Игорь огляделся. Заметил: из угла холла нацелен на него глазок видеокамеры… И тут – дверь сама собой распахнулась.

Игрек оказался в просторной и изысканной прихожей. Она была пуста. Стояли два кресла из светло-коричневой кожи. На светло-коричневой стене висела картина: вариации на темы «Кувшинок» Моне (а может, и сам Моне?). В углу антикварная вешалка, на которой ровным счетом ничего не висело.

Из прихожей вела в глубь квартиры одна дверь. Она была полуоткрыта. Игрек решительно распахнул ее.

Он оказался в огромном кабинете.

За обширным столом, заваленным книгами и бумагами, сидел человек. Его лицо показалось Игорю мучительно знакомым.

Мужчина пристально посмотрел на Игоря, а потом усмехнулся и сказал:

– А я ждал тебя раньше.

Не может быть! Это он?!

Феноменальная память Игоря боролась со здравым смыслом. Память услужливо подсказывала: это он. Он, только постаревший на десять лет. А здравый смысл говорил: но ведьон мертв! Он же покончил с собой! Погибшие не воскресают!.. Игорь застыл в замешательстве на пороге кабинета.

– Ну, что, – насмешливо проговорил человек, – твоя больная совесть материализовалась? Призрак встал из гроба?

Игорь стоял столбом, ничего не понимая. Это был Валентин Николаевич – тот самый несчастный игрок, что десять лет назад проиграл ему целое состояние и в отчаянье выбросился из окна. Да, несомненно, это был он – только постаревший на десять лет. И взгляд его теперь выражал не отчаянье загнанного животного – нет, это был холодный, усмешливый, резкий взгляд человека – хозяина положения. Просто – Хозяина.

– Да ты садись, – небрежно указал Валентин Николаевич на кресло против стола. – В ногах правды нет. Но правды нет и выше… Для меня все это так же ясно, как простая гамма… – ухмыльнулся он.

Игорь словно завороженный сел в кресло.

– А с чего ты, Игрек, собственно, взял, что я погиб? – продолжал хозяин. – Тебе, видать, сказали: выкинулся из окна. С шестого этажа. Ну, ты и подумал, что я убился… Да и любой бы так подумал. Действительно, какие еще могут быть варианты – с шестого-то этажа? – Валентин Николаевич опять неприятно усмехнулся. – Но я, как видишь, не погиб. Сие, как говорится, судьбе не было угодно… Побился я, правда, тогда сильно… Два года провел в Склифе… Шесть операций… Ломали кости, вставляли штифты… Потом снова ломали, штифты вынимали… Денег-то не было врачам платить… Вот они и не старались… Да…

Валентин Николаевич замолчал, вроде бы припоминая что-то.