Второй после президента

Половину Владивостока заберет Китай в аренду на 75 лет. Это не сказка – такие перспективы предусматривает «Стратегический план развития города Владивостока до 2020 года». Мэр города одобрил концепцию под загадочным названием «Хай-Шень-Вэй» и добился письменного одобрения из Москвы.

Стоит ли говорить, что большинство жителей города резко отрицательно относятся к подобным инициативам. Их возмущает намерение передавать земли китайцам в то время, когда коренные жители годами не могут оформить в собственность земельные участки под своими домами!

В чьих интересах разработана эта концепция? В интересах жителей Владивостока, которые голосовали за мэра российского города? Или жителей Харбина? Ведь передача российской земли в аренду иностранному государству – это, по сути дела, создание анклава, что вообще представляется нонсенсом.

«ПРАВДА ПРИМОРЬЯ»

Грин не считал Россию такой уж удобной для проживания и путешествий страной. На то у него были причины.

Рейс Аэрофлота № 726 Москва – Владивосток задерживался по техническим причинам. Объявление об этом всколыхнуло лишь малую толику народа, находившегося в здании аэровокзала Шереметьево-1. Что касается Грина, то он нисколько не удивился и, тем более, не возмутился. В этом не было смысла.

Два часа спустя пассажиров поприветствовали на борту самолета, наградили их заученными улыбками, попросили пристегнуться к креслам и пообещали наградить за примерное поведение завтраком и обедом. Глеб, с комфортом устроившийся в своем кресле, прикрыл глаза, чтобы не видеть хорошенькую стюардессу в просвечивающейся блузке. Смотреть на нее было неловко. Вероятно, девушка совсем недавно начала летать самолетами в качестве стюардессы и от волнения раскраснелась, как после интенсивной зарядки. Поминутно сбиваясь и заикаясь, она прочитала пассажирам короткую лекцию о правилах поведения во время полета, после чего сообщила, что посадка во Владивостоке произойдет в 15:45 по местному времени, опережающему московское на семь часов.

– Наш замечательный город расположен на сто тридцать втором градусе восточной долготы и сорок третьем градусе северной широты, – затараторила девушка, сумевшая справиться с волнением. – Если посмотреть на карту, то Владивосток находится южнее города-курорта Сочи, на одной широте с Сухуми, Варной, Ниццой и Чикаго.

– Широта крымская, долгота колымская, – мрачно сострил кто-то из пассажиров.

Реплика заставила стюардессу стушеваться и ретироваться. Правда, прежде чем покинуть салон, она пискнула что-то про высоту и скорость полета, но никто ее толком не расслышал. Какая разница, сколько тысяч метров до земли – пять, шесть, семь?

– Шмякнемся, так ни костей, ни винтиков не соберут, – громогласно заключил знаток дальневосточного фольклора.

Позавтракав, пассажиры самолета погрузились в не очень глубокий и не очень здоровый сон, продолжившийся и после обеда. Грин провел долгие часы полета в оцепенении, напоминающем медитативный транс. В конце концов, самолет провалился сквозь последний слой облаков, и за иллюминаторами возник дальневосточный ландшафт, освещенный диском солнца, зависшим над изумрудными сопками. Берега полуострова, на котором раскинулся Владивосток, были изрезаны бесчисленными бухтами и заливами, образующими что-то вроде причудливого кружевного узора. Растянувшийся километров на тридцать в длину, полуостров кинжалом вонзался в выпуклое, лоснящееся море, подернутое мелкими складками волн. Город на южной оконечности мыса напоминал ракушечное ожерелье, рассыпавшееся по скалистым карнизам. Некоторые разноцветные бусины закатились прямо в море: это были острова, отчасти обжитые людьми, отчасти занятые шумными птичьими базарами.

Совершив торжественный облет Владивостока, лайнер сделал плавный разворот и двинулся в обратном направлении, заходя на посадочную полосу.

Грин был почти что на месте. Завтра ему предстоял утомительный день, посвященный бесконечному заседанию в комиссии, но сегодня он был относительно свободен. Прихватив с багажной полки сумку, Глеб влился в поток пассажиров и спустился по трапу. После девяти часов, проведенных в самолете, дальневосточный воздух казался восхитительно свежим. Впечатление не портил даже запах жареной рыбы, примешивающийся к прочим ароматам.

Выбравшись на площадь перед аэровокзалом и как следует надышавшись полной грудью, Грин сел в присланную за ним машину. Не поддержав ни одну из тем, затронутых словоохотливым водителем, он предпочел молча смотреть в окно. По местным дорогам разъезжали преимущественно японские машины, среди которых преобладали прямоугольные «Тойоты». К счастью, среди пешеходов пока что не доминировали ярко выраженные азиаты.

При всей своей живописности, шоссе, петляющее между сопками, было раздолбано, как прифронтовая дорога. Автомобиль то подпрыгивал на ухабах, то проваливался в рытвины, нещадно скрежеща всеми своими деталями.

Когда они добрались до центра Владивостока, Грин попросил водителя остановиться и с неимоверным облегчением выбрался из машины. Ему захотелось пройтись пешком.