Второй после президента

– Мои агенты доложили, что наши планы сорвал человек по имени Глеб Грин. Его называют тайным советником российского президента, и я склонен полагать, что это действительно так. Достань его. Доставь сюда, чтобы я смог поквитаться с ним. А потом проси у меня прощения, но не раньше. Без этого я не буду считать тебя плотью от плоти своей.

– Как же я его найду? – жалобно воскликнул Хайфон. – Ведь я бизнесмен, а не лазутчик и не воин.

– В скором времени этот проклятый Грин прибудет во Владивосток, чтобы принять участие в завершающем заседании комиссии, – сказал Дзинтяо. – Я дам тебе опытных людей из наших спецслужб. Но отвечать за успех операции будешь ты лично. Иного способа искупить свою вину у тебя нет.

Хайфон открыл рот, чтобы возразить… и промолчал. Возражать было нечего. Его великий отец, как всегда, был прав. Это знали все китайцы, от мала до велика.

Поскольку драить палубу яхты «Канак-Чампо» было в общем-то некому, она выглядела запущенной и неопрятной, как пол вестибюля пенсионного фонда в разгар рабочего дня. Команда состояла из десятка молчаливых китайцев, которым можно было дать от двадцати до тридцати лет. Хайфон, который был не так уж стар, чувствовал себя вялым и дряблым в обществе своих жилистых, энергичных, собранных помощников. Никто из них не был настоящим моряком, хотя все вместе в навигации кое-как разбирались. Но было ли этого достаточно для того, чтобы справиться со штормом? Мысль об этом не оставляла Хайфона с того дня, когда было получено штормовое предупреждение.

Сын всемогущего китайского правителя впервые путешествовал на борту морского судна. Он плохо разбирался в таких технических характеристиках яхты, как осадка, мощность дизеля, грузоподъемность, максимальная скорость, но понимал, что она быстроходна, надежна и оснащена по последнему слову техники. Не слишком приглядная с виду, «Канак-Чампо» не уступала лучшим судам суперкласса. Бьющей в глаза роскоши, конечно, здесь было маловато – в сравнении, например, с «Хаттерас 105» стоимостью в 150 миллионов юаней, – однако в скорости и маневренности судно, предоставленное в распоряжение Хайфона, было ничем не хуже.

Впрочем, сын Председателя предпочел бы, чтобы было наоборот. Спускаясь и поднимаясь по трапам, он несколько раз больно ушиб голову, страдал от приступов клаустрофобии и тошноты. Хайфон не любил сидеть в каюте и, когда позволяла погода, старался проводить время наверху, дыша свежим воздухом. Его угнетали однообразные кремовые панели, изматывающая качка и постоянный плеск за бортом, из-за которого создавалось впечатление, что яхта незаметно ушла на дно. Его раздражали приглушенные голоса членов экипажа, шум льющейся из душа воды, запахи камбуза, солярки и даже рокот двигателя. Хайфон не был создан морским волком. Он мечтал поскорее справиться с поручением, вернуться домой и снова заняться привычным бизнесом.

Размышляя об этом, Хо Хайфон стоял, облокотившись на поручни, и тупо смотрел на дно красно-белой шлюпки, где покоились высохшие крысиные мумии. Дальше все было заполнено зеленоватой морской рябью. Качка почти не ощущалась. Солнце пригревало совсем по-летнему. Истерично кричали чайки, делая вид, что намереваются спикировать в воду и утопиться от тоски, хотя на самом деле ничего, кроме пищи, их не волновало. «Совсем как люди», – подумал Хайфон.

Приставив ладонь ко лбу, он окинул взглядом горизонт, проверяя, нет ли поблизости других кораблей. Блики на воде слепили, как тысячи солнечных зайчиков, пускаемых в глаза. Залив Петра Великого близ Владивостока был безбрежен и пустынен. Кругом высились скалы, неподалеку темнел остров, представлявший собой хаотичное нагромождение камней и утесов, торчащих из моря. Из-за множества бакланов и чаек, гнездящихся на острове, он казался покрытым снегом.

Хайфон улыбнулся. Благодатные места! Залив находится на стыке двух природных зон: умеренной и субтропической. Не слишком холодная зима, очень теплое, но не знойное лето, когда поверхность воды в заливе прогревается до двадцати четырех градусов. Чем не курорт?

Хайфон сплюнул в воду. Он никогда не плавал с аквалангом, но частенько смотрел телевизор и неплохо представлял себе, какой бурной жизнью кипят глубины под днищем яхты.

Залив был огромен и глубок, если не считать отмелей возле больших и малых островов, некоторые из которых состояли из подводных нагромождений вулканических пород, едва возвышающихся над поверхностью моря. Между островами протянулись многочисленные скалистые гряды, напоминающие исполинские гребенки, направленные зубцами вверх. Местами они поднимались так высоко, что даже ребенок мог бы перебраться по каменным мостам с острова на остров.