Второй ошибки не будет

– Он разрешил и забыл, а завуч будет тебе характеристику писать и оценки в аттестат ставить. Последний год, а ты выпендриваешься! И я еще должна выслушивать от этой малахольной училки, – мама поморщилась, – получила от нее «ну и характер у вашей девочки!», думаешь, приятно матери такое слушать? Мы с бабушкой не стали тебя ругать за это самоуправство, поняли, что оно продиктовано твоей скромностью, но сейчас, Ксюша, прошу тебя, соберись и пойми, что эти показания – твой единственный билет в интересную жизнь. У меня нет ни связей, ни денег на взятку, а у тебя нет уникальных способностей, и я уже смирилась, что твой потолок – это пед, но теперь мне твердо обещали, что тебя примут в любой институт по твоему выбору, а еще по комсомольской линии продвинут. Тебя секретарем комсомольской организации школы сделают, если только захочешь, а с такой биографией и без блата в престижный вуз берут.

– Но у нас есть уже секретарь.

– Подвинется, – выплюнула мама.

– Мам, мне кажется, это вранье.

– Я думала об этом, но там такие серьезные люди, что им это ничего не стоит. Гораздо проще выполнить свои обещания, чем гадать, а не отчебучат ли что-нибудь эти ничтожные обманутые людишки.

– Но я же этому дядьке жизнь сломаю.

– Ксения, запомни, пожалуйста, что если ты сама о себе не позаботишься, то никто о тебе не позаботится. Раз и навсегда это выложи золотыми буквами в своем сознании, чтобы постоянно было на виду. Дядька этот десять раз бы через тебя переступил, и любой другой человек переступит, если перед ним замаячат такие возможности, какие сейчас открываются перед тобой. Да и ничего ты ему особенно-то и не сломаешь, максимум, дадут пару лет условно, так он этого даже не заметит, зато если ты сейчас не воспользуешься шансом, то второго не будет никогда.

Ксюша почувствовала, что уже сдается, что в маминых словах – истинная правда, а она, действительно, просто упрямится:

– Мам, ну я не знаю… Вроде как врать нехорошо.

– Ксюша, милая, посмотри на меня, – вдруг сказала мама.

Ксюша повиновалась. Серая от усталости женщина, на лице застыло брюзгливое выражение, глаза потухшие… Когда они ругаются, мама часто орет, что она выжатая мочалка и ломовая лошадь. А в молодости была прямо очень, когда Ксюша рассматривала старые альбомы, то остро жалела, что внешностью пошла не в маму, а в невзрачного отца.

– Тебе нравится то, что ты видишь?

– Ну да, ты же моя мама.

– И ты хотела бы прожить такую же жизнь, как у меня? На нудной работе, едва сводить концы с концами, ни на что не влиять, ничего не решать, и бессильно наблюдать, как твою дочь держат за второй сорт, потому что ты не можешь достать ей нормальной модной одежды, и она тебя за это ненавидит?

– Ничего я не ненавижу…

– Не об этом сейчас речь. Ты хочешь через двадцать лет не спать ночами от мысли, что не можешь устроить дочь в нормальный институт, потому что у тебя нет блата, одновременно понимая, что твой ребенок в три раза умнее тех, кто будет там учиться? Так ты хочешь провести жизнь?

Ксюша предпочла не отвечать на этот скользкий вопрос.

– Да, я ничтожество, – продолжала мама, – и умру, не поцарапав земной коры, но это не потому, что я глупая или ленивая. Нет, Ксения, я трудилась дай бог каждому, но никто и никогда ничем мне не помог и не поддержал. Все, кто был рядом со мной, только брали и оценивали беспристрастно, но руки помощи никто не протянул. Ах, трудись, ах, добивайся! Да, это прекрасные лозунги, но даже если ты идешь очень быстро и не останавливаешься, ты преодолеешь меньшее расстояние, чем тот, кто едет на машине. Сейчас, Ксюша, у тебя появляется шанс в эту машину сесть, и, если ты им не воспользуешься, транспорт уедет и никогда не вернется.

Ксюша привалилась к маминому боку. Так давно они не сидели вместе, что она уже и подзабыла, как это приятно. Да, хорошо бы сесть в эту машину… Можно представить себе, как вытянутся рожи у одноклассников, когда ее сделают секретарем комсомольской организации, а Славик Вавилов кубарем слетит со своего насиженного места… Он хороший парень, ну и что? Его выбрали не за заслуги, а потому, что мама у него директор мебельного магазина, и подвигов никаких он отродясь не совершал, и в журналах про него непромытые Мараты Михайловичи не писали. Дураку ясно, что Ксюша достойнее Славика, и будет только справедливо, если она займет его должность. На институт плевать с высокого дерева, но поступить на филфак университета – это реально билет в другую жизнь. Во-первых, там можно захомутать нормального перспективного парня, а в педагогическом институте выбрать не из кого, туда идут последние обсосы, которых мамы боятся в армию отдать. После филфака есть шанс по распределению не загреметь в школу, а поехать в загранку, или хотя бы устроиться работать во Внешторг, можно будет хоть одеться нормально, ну и вообще, мир посмотреть, всякое такое.