Второй и Первая

Я всхлипнула и побежала в туалет. Закрылась в кабинке и дала волю слезам. Я корила себя на все лады, обзывала и костерила последними словами. Мне было до ужаса горько и стыдно. Что я за человек? Как я буду смотреть в глаза Светлане, Марине, дяде Коле? Удалось взять себя в руки не скоро. В конце концов, несколько раз умывшись холодной водой, я побрела в кабинет. Ничего страшного не случилось. Я по-прежнему люблю Павла, и уж, конечно, не собираюсь влюбляться в кого-то еще. А то, что за три дня не вспомнила о любимом, так меня захватил проект, я всегда погружаюсь в работу до конца, и Сергей здесь совершенно ни при чем.

Екатерина, заметив мои красные опухшие глаза, только злобно усмехнулась. Мария Николаевна покачала головой и отпустила домой пораньше. Посоветовала выпить витамины и отдохнуть.

– Не хватало еще заболеть перед сдачей проекта, – пробурчала недовольно.

Я быстро собралась и побежала на остановку, втайне радуясь, что сегодня не увижу своего навязчивого кавалера. Сейчас я его ненавидела больше, чем когда-либо.

– Осторожно!

У самого подъезда меня подхватил под руку какой-то парень. По-моему, из местной шайки. Я пробормотала благодарность и удивленно огляделась. Остатки пустых мешков, куски дерева, бетона, старые деревянные рамы. Что происходит? У входа в подъезд мужчины в комбинезонах заканчивали устанавливать входную дверь. Металлическую, с магнитным замком.

– У вас в подъезде сделали ремонт, – пояснил парень, по-прежнему поддерживая меня под локоть. Что они в последнее время вьются около? Провожают на работу, встречают… Чертовщина какая-то. Я тряхнула головой.

– ЖЭК дал добро? – поинтересовалась угрюмо. – Давно пора. Мы столько прошений писали… Еще бы лифт починить.

– Так починили, – радостно закивал головой пацан. – И это не ЖЭК.

– А кто тогда? – нахмурилась я. Он только насмешливо фыркнул, словно поражаясь моей недогадливости.

Строители сгребли последний мусор и освободили проход. Я осторожно зашла в подъезд. Пахло свежей краской, побелкой и немного сваркой. Исчезли облупленные разрисованные стены, черные закопченные потолки, разбитые окна. Подъезд сиял чистотой. На всех этажах – металлопластиковые стеклопакеты, стены оштукатурены и выкрашены в приятный глазу бирюзовый цвет. Я специально пошла пешком, чтобы все рассмотреть.

Бабу Веру я встретила на площадке.

– Вот, – она протянула мне два магнитных замка на кольце, – от входной двери. Всем раздали.

– Спасибо, – пробормотала я тихо, до сих пор не в силах прийти в себя от потрясения.

– Ребята молодцы, сделали все за полдня, – продолжала она, как ни в чем не бывало. – Все-таки дошло наше прошение до начальника ЖЭКа. Есть справедливость на свете. Ладно, ключи отдала, побегу к Петровне, похвастаюсь. Лифт работает, так что теперь чаще с подружкой будем видеться.

Я зашла в комнату, положила ключи на тумбочку и уселась на стул. Что происходит? Какой-то меценат решил сделать доброе дело? Почему тогда только в нашем подъезде, а не во всем доме? Странно… Сергей? Но зачем ему это? Выбрасывать кучу денег на ремонт всего подъезда только ради того, чтобы мне было комфортно? Бред.

«Нет! – Я схватилась за голову. – Только не сравнивать!» Нельзя сравнивать нувориша, которому некуда девать деньги, и простого работягу, каким был Павел. Но мыслям нельзя так просто приказать, и память не стереть одним нежеланием вспоминать. Она быстро и жестоко подбросила напоминание о том, что Павел лишь однажды вкрутил по моей просьбе лампочку, и то только тогда, когда я подвернула ногу в темном подъезде, идя с работы. А когда лампочка перегорела, сказал, что зачем менять, если мы скоро поженимся и я буду жить у него?

Вдруг накатила жуткая усталость, как всегда после истерики. Я медленно разделась и залезла под плед. Не хотелось ни рисовать, ни читать, ни смотреть телевизор. Тоска разъедала внутренности заживо, словно их полили кислотой, и ничем на свете нельзя было ее заглушить. Только перетерпеть, сцепив зубы.

На задворках сознания мелькнула мысль, что сейчас, наверное, Сергей подъезжает к нашему офису. Останавливается напротив и выходит из машины с неизменным букетом цветов в руках. У меня уже целая батарея их на подоконнике. Накопились за прошлую неделю.

Интересно, он удивится или нет, когда я не выйду вместе со всеми? Зато выйдет Катюша и будет красоваться… Да плевать! Сергей мне никто! И его мнимая «любовь» уж точно не нужна.

Наверное, я задремала, потому что, когда раздался звонок в дверь, я первое время не смогла сообразить, что происходит и почему на улице темно. Натянув халат, пошла открывать.

Ну конечно! Кто же еще?! Первым порывом был порыв закрыть дверь перед его носом, перед красивым лицом с ямочками и шикарными розами. Мой любимый человек лежит в земле, а этот… стоит улыбается и делает вид, что все нормально. Меня затрясло от злости.

– Мария Николаевна сказала, что ты немного приболела. – Сияние его улыбки потускнело. Наверное, рассмотрел мои красные глаза и помятый вид. – Поэтому ужин я привез с собой.