Второй дом

В холле стояли дети, класс третий-четвертый, аккурат выстроившиеся в колонну или в шеренгу по два человека, не знаю в чем разница между колонной и шеренгой, математический склад ума, прошу меня простить. У нас для начальных классов, кстати, дресскод пожестче, чем у офицеров в Букингемском дворце. Белая рубашка, черная жилетка и черные брюки/юбка. Ни больше, ни меньше. Учитель, точнее учительница, то и дело отчитывала ребят за разговорчики в строю. Несмотря на молодость, она уже, судя по строгости голоса и язвительности в упреках, ненавидела свою работу. Хотя, как сказать молодость. Преподаватели в российских школах, они ведь, как вратари в футболе: в 30 лет еще считаются молодыми и перспективными. Вот и этот случай был неисключением. Рост под два метра, закрытое, но короткое платье, каштановые волосы. Все бы ничего. Однако без странностей обойтись не могло: очень большое по площади лицо. Особенно для женщины. В ширину оно было примерно с лист А4, из-за чего нормальные по размерам глаза и нос, казались несуразными, как будто кто-то не очень сильно старался в редакторе персонажа в каком-нибудь ММО РПГ.

Позади всего ясельного коллектива одиноко стоял мальчик кавказской наружности. У него на тот момент была самая ответственная и важная задача на всем белом свете – нести поднос с пирожными. Поднос был где-то полметра на полметра, поэтому нести его весьма неудобно, особенно в таком возрасте, уж поверьте. При этом каждый мальчишка считал великой честью возложить на себя столь неподъемный, но священный дар с вкусняшками, тем самым показав свою ответственность и состоятельность. А как ещё мальчику показать, что он уже важный и непоколебимый мужчина? Тот факт, что он донес две тысячи рублей на ремонт школы целыми и невредимыми об этом не скажет, верно? Каждый учебный день после столовой мальчишки всего класса бьются в агонии за возможность преподнести в кабинет свет и тепло свежих пирожков. Счастливчиком оказывается лишь один.

Только вот этот счастливчик так трясся, держа пирожковую ношу, что я понимал: еще немного и поднос вместе с тридцатью напудренными пирожками окажется на полу. Сутулый, худой, по-детски несуразный, он, обливаясь потом, так старательно и мужественно держал поднос, прямо как непоколебимый титан Атлант держал небесный свод на своих плечах в мифах Древней Греции. Однако наш кавказский Атлант уже был на последнем издыхании, и я пошел к нему, понимая, что моя помощь уже необходима, иначе случится непоправимое. Но было слишком поздно. Хрупкие детские руки не справились с тяжестью школьных пирожков, и те с заметным грохотом свалились на пол. Мальчик тут же бросился все убирать обратно в поднос, но на полу все же остались белые пятня от пудры, словно полиция обвела мелом остатки органов карлика после расчленения.

Самое страшное еще не началось. Неловко собрав пирожки в поднос, неряшливый Атлант снова хотел поднять его, но его прервал резкий, громогласный рев учительницы.

– Не смей даже трогать, если не можешь поднять! – как же она заорала, мне этого не передать даже тысячей восклицательных знаков, так что оставлю только один, поверьте на слово.

Вот сейчас началось самое страшное, чего я и боялся. Еще молодой и перспективный педагог, используя видимо все термины и уроки, которые она получила во время обучения в вузе, начала нещадно орать на мальчика, говоря о его безответственности, безалаберности, слабости. Я не могу в точности передать, что именно она говорила, просто встал, как истукан на пути к подносу, оглушенный внезапным криком. К моему удивлению, мальчик от такого ора не заплакал, он лишь смотрел в пол и периодически вздрагивал. Наверняка отец учил его тому, что мужчины не плачут, но было заметно, как этот пацаненок еле сдерживался.