Второе пророчество

   Прибыв в указанный жрецом город, Изгой напряженно вслушивался в отвратительный гул - создаваемый грязными аурами непрерывно жующих, спаривающихся и убивающих друг друга людей, надеясь услышать что-то необычное. Он рыскал среди пьяной, тупо веселящейся толпы, легко прикрываясь ментальным щитом и не привлекая лишнего внимания. Он шел среди них - но люди его не видели, как не замечали красоты падающего снега, рисунка изморози на стекле, пронзительного молчания темного ночного неба и волшебного сияния далеких звезд. "И они называют себя людьми? - печально изумлялся Рейн, бесшумно скользя в невменяемо беснующейся человеческой своре, окружившей изукрашенную фонариками елку. - Да они не более чем сытое, эгоистичное стадо, послушно идущее на убой..." Но внезапно, среди сотен тысяч черных пятен - недостойных называться душами, он почувствовал одну - чистую, безгрешную, звонкую, изнывающую от одиночества и непонимания... И тогда он обессилено осел в снег, радуясь и скорбя одновременно, ибо нашел ту - которую искал, поклялся убить, но так хотел защитить...

   - Создатели мира, - исступленно молился Изгой, на коленях стоя в рыхлом сугробе, но не ощущая источаемого им холода, - зачем вы покинули нас, своих детей? Прошу вас - просветлите мой разум, откройте мое сердце, направьте мою руку... Укажите мне путь к истине и свету, ибо я уже устал от тьмы и злобы, в кои оказался втянут против собственной воли и желания. Я всего лишь крохотный узелок в бесконечном кружеве судьбы, - он и сам не понимал, откуда взялось это случайное сравнение, тем не менее - показавшееся ему очень точным и образным. - Помогите мне Создатели, не дайте запутаться в путине лжи и предательства...

   Рейн не знал - как и почему попала Она в этот засыпанные снегом город, очутившись настолько далеко от своего родового гнезда, от терпеливо ждущей ее возвращения стаи. Семья Фаркаш - несущая в себе кровь рода Сокола, расходилась на несколько побочных ветвей, имеющих не менее пяти наследников. Главный из них - Бела, погиб, но дать жизнь будущей шаладанье могли и другие его братья. Именно она - Золотая роза лугару, первая девушка - родившаяся спустя много сотен лет, после многочисленной череды воинов-мужчин, являлась напророченной хранительницей - пришедшей в этом мир для того, чтобы спасти его от гибели и научить жить по совести, отвергая темную сторону бытия. Всей своей исстрадавшееся от несправедливости сущностью, всей израненной душой, Рейн свято верил в возможность свершения третьего пророчества, раз уж второе, предвещавшее ее рождение - сбылось. И это ее он должен убить? Зачем, за что? Изгой увидел девушку в кричаще яркой, мчащейся на него машине, и позвал - пытаясь докричаться до ее спящей памяти, но шаладанья не услышала. Он не сумел разглядеть лица своей госпожи, почти ослепнув об нестерпимого сияния ее внутреннего мира - чистого и безбрежного, несущего всепрощение и сострадание ко всему живому... Создатели, да что же такого страшного случилось с этим миром, если исконное добро вдруг стало злом, а давнишнее зло окрепло и ополчилось на новорожденное добро? И Рейн судорожно обнимал руками согнутые колени, еще плотнее прижимая их к своей груди, сознательно стараясь занимать как можно меньше места в этом мире, таком чужом и жестоком. В мире, отныне замкнувшемся для него на одной душе, одной девушке - зовущейся Золотой розой лугару.

   "Возможно ли, чтобы жрец - поручивший ему убийство шаладаньи, ошибался? - Рейн цеплялся за эту маловероятную идею так же настойчиво, как утопающий хватается за соломинку, за последнюю возможность спасения - ища оправдания для себя и для служителя Митры, всегда олицетворявшего бесчувственную, неподкупную справедливость. - Или же он преднамеренно перешел на территорию зла, отвернувшись от возможности искупления? Нет, - Изгой содрогнулся всем телом, устыдившись чудовищности выдвигаемого им обвинения, - это невозможно! Зачем же тогда жить ему - всеми отвергаемому и презираемому, если самые мудрые и великие становятся на сторону Аримана, приближая кару небес?" - но все эти выспренные мысли вдруг разом выскочили у него из головы, потому что тишину подземелья внезапно расколол отчаянный девичий крик, призывающий на помощь. "Немцы!" - услышал Рейн и стремглав бросился вперед, ощутив смертельную опасность угрожающую ей - его звезде, его Розе...