Второе пророчество

   Оставаться в Венгрии стало небезопасно, но возвращаться в Германию тоже не имело никакого смысла. И тогда Рейн выбрал Россию. Они смогли купить билеты на поезд и незаметно покинули Будапешт. Они прятались и скрывались несколько месяцев, а потом у Людвиги начались роды, и беглецам пришлось обратиться за медицинской помощью. Их выследили и нашли очень быстро... Рейн сражался, спасая не себя, а Людвигу и ее новорожденную дочку. Но способен ли один - даже называемый Воином дождя и считающийся непобедимым, противостоять многим? Рейн дорого отплатил за жизни беспощадно убитых Людвиги и Белы, уничтожив десятки тех - кто еще недавно являлся его родственниками и друзьями. Так он стал предателем во второй раз...

   Его схватили. Рейн собственными глазами видел трупы погибших влюбленных, защитить которых он так и не смог, но не знал - какая же участь постигла их новорожденную дочку. Он скорбил - в глубине душе кровавыми слезами оплакивая прекрасную Людвигу и крохотную малышку, вырванную из его рук. Но внешне Рейн оставался абсолютно безучастным, мрачно сжимая помертвевшие губы и не опуская обличающего взора холодных глаз. Беспощадного, проклинающего, мстительного взора, даже без слов - наводившего тихий ужас на всех вокруг него... Его судил объединенный совет двух стай и приговорил к казни. Отныне он не принадлежал ни к одному из народов и получил прозвище Изгой - проклятый выродок, проливший кровь своих сородичей. Но в тот самый момент, когда все уже казалось решенным окончательно, за Рейна неожиданно вступились жрецы Митры - предложив заменить смертную казнь на долгий искусственный сон под сводами сталактитовой пещеры. Древние имели свои связи во внешнем мире и сумели достать экспериментальное, идеально подошедшее для их целей оборудование. Изгою не дали ни малейшей гарантии выживания, да впрочем - его согласия никто и не спрашивал. Но перед тем как погрузить в анабиоз, с Изгоя взяли нерушимую клятву - если осужденного однажды просят и вернут к жизни, то он беспрекословно выполнит порученное ему задание. Рейн дал слово...

   Последним, что он запомнил, стали скорбно склоненные над его саркофагом морды Древних - великих жрецов Митры, страшные и мохнатые. А затем проклятого смертника окутал могильный холод, жуткий и колючий, пронизывающий до самых костей и повелительно напевающий:

   - Спи, спи...

   Веки Рейна сомкнулись...

   Изгой поднял голову с подушки, разрывая примерзшие к ней волосы и кривясь от неприятного покалывания в затекших мышцах. Интересно, сколько времени он спал? Прозрачную крышку камеры для анабиоза покрывал толстый слой пыли, но его одежда - упакованная в герметично запаянный пластик, осталась безупречно чистой и свежей. Рейн неторопливо оделся, испытывая нарастающее чувство голода и вспоминая местоположение небольшого кафе, где он по своей давней привычке частенько обедал ранее. Ну, тогда - до всех приключившихся с ним невзгод. Он подхватил любимый меч и, легко совершив несколько пробных выпадов, вложил его в подвешенные на поясе ножны. Полностью пробудившееся тело повиновалось Рейну безукоризненно, ничуть не утратив прежней гибкости и силы. Вот только оставленное ему огнестрельное оружие выглядело абсолютно не знакомым, буквально ошеломив непривычно изящными, обтекаемыми формами. Впрочем, по принципу устройства оно оказалось ничуть не сложнее доброго старого немецкого "Люгера".

   Рейн засунул в карман белого плаща документы и внушительную пачку денег, пообещав себе разобраться с ними чуть позднее. Он шокировано расширил глаза, прочитав указанную на авиабилете дату - третье января 2010 года. Выходит - он проспал целых двадцать пять лет!

   Изгой взволнованно присвистнул, заметив выведенное на пыли слово: "Сегодня!" Позаботившийся о нем доброжелатель оставил Рейну и его прежний наручный хронометр, швейцарский - подаренный еще отцом. Золотая безделушка оказалась заведенной и сейчас исправно тикала, отмеривая минуты и секунды его новой жизни. Приглядевшись, Рейн понял - самолет вылетает ровно через четыре часа. Изгою следовало поспешить.

   "Значит так, - решил Рейн, - сначала ужин в кафе, а дальше - в аэропорт" - он развернулся на каблуках и покинул пещеру, даже не бросив прощального взгляда на убежище, столь долго служившее ему приютом.

   Воин дождя прекрасно запомнил нашептанное ему задание, хотя и не разглядел произносящего слова жреца. Но разве это имело какое-то значение?

   Рейн торопился....

   На следующий день снегопад резко усилился, а столбик температуры застыл будто вкопанный, остановившись в районе минус трех градусов по Цельсию и радуя нас неожиданной оттепелью. Снег валил стеной, успешно противодействуя и свету включенных фар и жалким потугам автомобильных дворников.