Второе пророчество

Незнакомец рассматривал меня столь же пристально и внимательно, как и я его. Он был необычайно высок, наверно, метра под два ростом, светлокож и гибок. Не слишком накачан, но притом очень жилист и стремителен, как молния. Густые белые волосы красиво спускались ниже лопаток, удивительно сочетаясь с его одеянием — тоже безупречно белым. Легкие сапоги с острыми носами, шелковая рубашка с кружевом на груди, распахнутый кожаный плащ… И он не мерз? Узкое лицо, губы — тонкие, красивые, бледные, безупречной формы, как и аристократичный нос с горбинкой. И весь он, удивительно неземной, похож на ледяную статую, на прозрачные струи холодного дождя. В его светло-серых, нереально серебристых глазах промелькнуло поочередно узнавание, разочарование, непонимание, затем быстро все сменившееся облегчением, всепоглощающим восторгом… Его зрачки расширились, засияв словно звезды. Я несмело улыбнулась, потянувшись навстречу знакомому незнакомцу, открывая ему свою душу и помыслы, отныне навечно связанные с ним безраздельно. Наши сердца встретились и соединились, заново обретая Богом данную, но некогда потерянную половинку. Светлый рыцарь бережно коснулся моей щеки и проникновенно произнес:

— Не бойся, моя госпожа! Пока я жив, тебя никто уже не посмеет обидеть!

И я поверила ему сразу же, так, как не доверяла еще никому в жизни. Никому, даже самой себе…

— Айзек! — Голос Рейна щелкнул обжигающим ударом бича. — Как посмел ты покуситься на чаладанью народа лугару, зная, что все мы ждем ее появления, словно манны небесной? А Логан, неужели он в курсе твоего самоуправства?

Чернявый шакал поднялся на ноги, кривя верхнюю губу в несмелом подобии злобной усмешки. В его крохотных глазках зажглись кровавые искры застарелой ненависти.

— Ты забываешься, выродок! — высокомерно бросил Айзек, задирая подбородок повыше, дабы скрыть овладевший им страх. — Теперь ты уже не спаситель Избранного народа, и даже не сын Чистых, а просто Изгой и предатель. А ведь когда-то Логан считал тебя своим братом и покровителем тех, кого ты вывел из нацистских застенков. Считал, вплоть до той поры, пока ты не нарушил закон и не встал на защиту преступных любовников, осмелившихся смешать кровь двух родов…

Рейн небрежно оперся на меч и язвительно хмыкнул прямо в лицо Айзеку:

— Вижу, тебя не изменили даже пропущенные мною двадцать пять лет. Ты остался тем же трусом, коим выказал себя еще там, в лаборатории Менгеле. По-прежнему живешь лишь тем, что лижешь Логана по шерсти, а не против нее?..

— О ком он говорит? — шокировано прошептала я, подползая к Галке. — Неужели о том самом чудовищном нацисте, докторе Менгеле? Но ведь он давно умер…

Тройка наемников, совершенно позабывшая о нас с Галиной, переместилась поближе к Айзеку, выстроившись у него за спиной, что и стало очевидной причиной столь наглого поведения последнего. Стас же по-прежнему не приходил в себя, неподвижно валяясь чуть поодаль.

— А я знаю? — расширила глаза подруга, выказывая полнейшую неосведомленность в любых биографических подробностях, кроме своих собственных. — Да я даже имени моего первого мужа не помню…

Я уселась на землю, уже не обращая внимания на свою растерзанную одежду. В пещере творилось нечто совершенно невероятное. Подобные диалоги — про доктора-изувера, Избранный народ и шерсть какого-то Логана, вполне вписались бы в сценарий Ночного дозора, но отнюдь не в реальную жизнь… Я мучительно застонала, хватаясь за голову и ощущая себя в последнем шаге от безумия. Земной мир, ранее столь простой и понятный, стремительно утрачивал границы объективной действительности, все больше перемещаясь в сферу галлюцинаций, где двигались и разговаривали невероятные персонажи, вооруженные мечами, и витали туманные пророчества. Но мой упрямый мозг все еще продолжал судорожно цепляться за явь и уповать на скептицизм, а потому усиленно противился вовлечению во всю слышимую и видимую бредятину, достойную воображения пациента психиатрической клиники…

— Вы можете называть себя Избранными, — между тем насмешливо продолжал Рейн, — но мы-то с тобой знаем, кем являетесь вы на самом деле по своей сути и происхождению. Всего лишь Падшими, Порчеными, плодами жуткого генетического эксперимента. Мутантами, ликантропами, случайно заполучившими несколько капель чистой крови лугару…

Чернявый оскорбленно взвыл, указывая подельникам на Изгоя:

— Чего вы ждете, стреляйте в него!

Один из наемников выхватил пистолет и трижды нажал на курок, но, не долетев до Рейна, продолжавшего стоять в небрежно-издевательской позе, пули с мелодичным звоном упали на каменный пол пещеры, откатившись обратно к стрелявшим.

— Эх, Айзек, Айзек, — с укоризной произнес Изгой, удрученно качая головой, — ты, кажется, совсем позабыл о моей способности управлять электромагнитными полями? Огнестрельное оружие бессильно против меня, если, конечно, у вас нет с собой чего-нибудь по-настоящему мощного…