Второе пророчество

— Кто? — пренебрежительно фыркнула Галина. — Ты, что ли?

— Могу и я… — Рейн демонстративно зевнул и закрыл глаза. — Но что-то неохота сегодня… Отложим до завтра?

Галка оторопела, размышляя — пошутил он или сказал это всерьез?.. Я понимающе улыбнулась и снова глянула в окно, собираясь задернуть шторку. За стеклом сгущался вечерний сумрак, мела вьюга, но в купе было удобно и уютно. Своим расслабленным поведением Рейн недвусмысленно дал мне понять — враги успешно разгадали фокус с нашей мнимой смертью, следят за нами, но покамест не собираются предпринимать какие-либо решительные действия. Нам предоставлено время на отдых и передышку. Судя по всему, финальная сцена нашего противостояния разыграется в Будапеште…

Внезапно мне показалось, что в полумраке заполненного людьми перрона я заметила до боли знакомую фигуру моего мужа, провожающего наш вагон сосредоточенным взглядом насмешливых, отсвечивающих кровавым блеском глаз… Я недоверчиво тряхнула головой и потерла слипающиеся от усталости веки.

«Брр, примерещится же такое, явно не к добру! — суеверно подумала я. — Наверное, так дают знать о себе напряжение и динамика последних суматошных дней. Ну как вдруг может Вадим оказаться в Москве, и главное — зачем?..» — И, почти убедив себя в том, что его высокая фигура всего лишь игра моего расшалившегося воображения, я завернулась в теплое одеяло и погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Но что-то в глубине моей души не собиралось успокаиваться и отчаянно взывало к здравому рассудку, подсказывая — я не ошиблась, я на самом деле видела именно Вадима…

Я не верю в случайности, а поэтому твердо убеждена, что Рейн преследовал вполне конкретную цель, когда, покупая билеты на поезд, выбрал конечным пунктом нашей высадки в Будапеште вокзал Дели (Южный), расположенный в старой части города. Он прекрасно знал, что именно в Буде у нас будет меньше всего шансов встретиться с кем-то из ликантропов, проживающих, согласно заключенному между чаладами договору, в отведенном им Пеште. И все равно нам не удалось избежать беды…

Будапешт приветствовал нас редким мокрым снегом, летящим косо над землей, да еще шквальными порывами пронизывающе-холодного ветра, дующего с Дуная. Оказалось, венгерская зима в корне отличается от нашей, уральской. Температура здесь редко опускается ниже минус десяти градусов по Цельсию, но близость реки щедро насыщает воздух влагой, делая его исключительно неприятным и настолько обжигающим, что тебе мнится, будто ты вдыхаешь размолотое в пыль ледяное крошево, намертво замораживающее непривычные к подобному коктейлю легкие. Следует признать, венгерская зима — еще то удовольствие…

Прикрывая шерстяной перчаткой нос и рот, я восхищенно рассматривала изящное и идеально целесообразное здание вокзала, совмещенное со станцией метро, мысленно благодаря предусмотрительного Рейна, посоветовавшего мне надеть вместо шубки теплую куртку из плотной ткани, непроницаемой для порывов капризного сырого ветра. Сам он по-прежнему ходил в распахнутом на груди кожаном плаще, не обращая внимания ни на снег, ни на холод. Бледная кожа и прозрачные, как лед, глаза придавали его удивительному облику вид прекрасной беломраморной статуи, весьма гармонично вписывающейся в ландшафт зимнего Будапешта. Недаром же его называли Идущим сквозь дождь воином!

Часы, укрепленные над главным входом вокзала, медленно пробили пять часов вечера. Темнеет здесь рано, поэтому отходящие от Дели улицы уже освещались вереницами разноцветных огней, упрятанных в вычурные бронзовые фонари. Полукруглую, покатую, слегка опущенную нижнюю часть привокзальной площади украшал геометрический эмалевый декор работы скульптора Виктора Вазарели.