Вторая жизнь Эми Арчер

В голове у меня заново прокручивается момент, когда я увидела сочинение на коврике у двери. Перед этим я делала уборку. Наводила порядок на письменном столе. Потом сидела на лестнице, вперив неподвижный взгляд в пустоту. Где-то в промежутке между этими воспоминаниями конверт и появился.

– Я его не писала, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Это Эсме протолкнула его через почтовый ящик.

– Ты сама видела, как она это сделала?

– Нет, но… Она писала это для школы… по ее словам.

– Значит, оно написано ее почерком?

Я качаю головой:

– Напечатано. На компьютере.

Джилл презрительно хмыкает:

– Значит, ты могла и сама написать его. Помню, психиатр велел тебе все записывать. Чтобы выговориться. Но не так же. Без выдумок.

– Я ничего не выдумывала!

Пытаюсь вспомнить: упоминали ли о сочинении Либби или Эсме при нашей встрече? Кажется, да, но я перебираю все в уме тщательнее и понимаю: нет, не упоминали. Обшариваю глазами комнату, ищу, за что бы зацепиться, чтобы совсем не потерять самообладание.

– Но мы ведь не можем совсем исключить такую возможность? – спрашивает Джилл. – Всего лишь несколько дней назад ты вбила себе в голову, что Эми убил викарий. Нельзя же вовсе не следить за своим языком и обвинять всех без разбора. Хорошо еще, что я все понимаю, другой бы подал на тебя в суд за клевету, дискредитацию или еще что-нибудь в этом роде. Что бы ты тогда делала? Тебе что, правда этого не хватает ко всему прочему? Подумать страшно, что начнется в газетах. Будут писать, что ты ищешь, на кого бы свалить вину, или пытаешься оправдаться. – Она кладет мне руку на плечо. – Ты в полицию с этим не ходила, случайно?

– Пока нет, но…

– Ну хоть что-то. Не вздумай им рассказывать, Бет. Так нельзя. У тебя нет доказательств. Никаких.

Ясность, которую я только что ощущала, затуманивается сомнениями. Я опускаюсь на стул.

В полиции мне могут не поверить, а если это попадет в прессу, у моего дома опять будут топтаться репортеры. Случай с Эми начнут обсасывать снова и снова. Всеобщая ненависть ко мне умножится. «Мать пропавшей девочки теряет связь с реальностью» – самый мягкий из заголовков, что встают у меня перед глазами.

Джилл поднимает с пола свой блокнот:

– Смотри. Никаких инструкций, никаких заметок. Просто список адресов, откуда мне нужно будет забрать коржики для благотворительного базара. Нам нужно будет забрать. – Она коротко усмехается. – Если доверяешь мне настолько, что сядешь со мной в машину и не побоишься, что я вытолкну тебя по дороге.

Я чувствую себя глупой и слабой.

– Думаю, мне лучше отвезти тебя домой. – Голос у Джилл уже снова добрый и встревоженный.

Выходя из машины, я оставляю пакеты на заднем сиденье.

– А это как же? – спрашивает Джилл.

– Оставь для благотворительной распродажи.

– Но тут же все новое! – Она запускает руку в пакет, вытаскивает коротенький топ и вопросительно смотрит на меня.

– Для Эми, – говорю я. – Все для Эми.

– Ох, Бет…

Так же она тревожится, увидев комнату Эми с сорванными обоями, заставленную банками с краской.

– Может, мне лучше позвонить Брайану… – Джилл не столько спрашивает моего мнения, сколько размышляет вслух. – Он должен знать, что происходит.

– Нет. Пожалуйста. Его издевок я не вынесу.

– Пусть вы развелись, Бет, но я уверена, ты ему до сих пор небезразлична.

– Сомневаюсь. Обещай, что ничего ему не скажешь.

– Если ты так хочешь. – Она еще раз обводит взглядом комнату. – Я помогу тебе снова привести все в порядок. Маляр из меня не очень, но вдвоем как-нибудь справимся.

Наверное, она просто хочет, чтобы я была у нее на глазах.

Джилл предлагает побыть со мной немного, но я отказываюсь. Спускаясь по лестнице, оглядываюсь, чтобы посмотреть, идет ли она за мной.

– Где это сочинение? – спрашивает Джилл.

В гостиной она берет у меня листы, придвигает очки ближе к глазам и начинает читать. Хмурится, быстро бегая взглядом по строчкам. Щека у нее дергается.

– Ясно. – Рвет страницы на мелкие кусочки. – Вот и покончено со всей этой чепухой.

– Жаль, что нельзя с такой же легкостью выбросить ее из головы. Я уже наизусть выучила текст, столько раз перечитывала.

– Не сомневаюсь.

– Я это не писала, Джилл. Клянусь.

– Ну, его уже нет, – решительно отвечает она. – И если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты отправишь этих двух шутниц собирать чемоданы. Пожалей себя. Не встречайся с ними. Не разговаривай.

– У меня и выбора особого нет. Они залегли на дно, я никак не могу их найти.

– Оно и к лучшему, учитывая обстоятельства. – Джилл обнимает меня. От нее пахнет тальком и мятными леденцами. – Запишись на прием к врачу, Бет. Ради нас всех.

Я обещаю. Но не пойду. Ни один врач меня не вылечит. Только правда могла бы сделать это, а надежды узнать ее так же мало, как отыскать тело Эми.

8

Открытка затерялась в куче рекламных листовок: доставка пиццы, предложения завести кредитную карту, магазин канцелярских товаров. На голубом конверте из «Теско» написано: «Маленькая радость – тоже радость».