Вторая жизнь

- А здесь - совсем другое дело, - Шельба вскочил и заметался вокруг стола, взмахивая руками. - Человек будет демонстрировать победу жизни над смертью. Тут не испытание нервов, а служение правде...

- Но-о, не заговаривайтесь, - Жильмаро убрал могучие руки со стола и сунул их в карманы. Он уже видел всю передачу, представлял, какой огромный интерес она вызовет. И деньги она даст огромные. Такой случай упустит только трус. Верный миллион! Только дурак откажется... Но надо сделать так, чтобы взять деньги и не получить неприятности.

Вынув руки из карманов, он щелчком подкинул Шельбе лист бумаги:

- Пишите: "Договор". Есть? Пункт первый: "Арвий Шельба, профессор-медик, в своей научной деятельности..." Что, не пойдет?

- Пойдет, - Шельба отнял перо от бумаги, - только следует добавить "и его коллеги по институту..."

- Добавляйте, - разрешил Жильмаро и продолжал диктовать: - "...добились оживления умершего человека. Это исключительное достижение науки ученые изъявили желание продемонстрировать по телевидению с личным выступлением воскресшего. Пункт второй. Ген Жильмаро, директор телецентра, руководствуясь исключительно интересами прогресса в науке, предоставляет возможность демонстрации опыта, обеспечивает техническую сторону передачи..."

- "...до последнего слова воскрешенного", - добавил Шельба. - О содержании выступления, я полагаю, в договоре нет смысла писать. Правда, дикторы обычно имеют готовый текст. Но то дикторы. А это же человек, вернувшийся с того света,

- Да, но все-таки... - Жильмаро задумался.

- Вы же, когда показывали казнь, не давали смертнику текста, - выставлял доводы Шельба.

- Давали. - Жильмаро улыбнулся. - Он должен был крикнуть: "Покупайте мыло Нибиша!", но у него отнялся язык.

- Я считаю, это не по-христиански, - сказал Шельба и перекрестился.

- Вот-вот, - оживился Жильмаро. - Так и запишем в договоре. "Считаем не по-христиански - требовать текст выступления". Важно ведь не то, что будет сказано, важен факт: бывший мертвый говорит.

- Именно, важен факт. Подпишемся.

Договаривающиеся стороны остались довольны. Жильмаро посчитал, что этот документ обезопасит его. Его дело - техническая сторона. Конечно, потом обвинят в недостатке патриотического духа. Но один дух не приносит деньги. Не умеешь рисковать - не берись за большие дела. Жильмаро не боялся передачи, направленной хотя бы и против строя Атлантии. Он считал мир капитализма настолько прочным, что для него не опасны никакие наскоки. А ведь Шельба не коммунист, это известный ученый, ему можно доверять. В конце концов у Жильмаро и в правительстве найдутся защитники, один из министров является даже членом совета телевизионной компании.

За время переговоров Браун отдохнул. Мачта уже не шаталась в его глазах. Только стала неметь правая нога... Юв что-то рассказывала, в ее голосе чувствовалось желание утешить, ободрить. Отдельных слов он не понимал, уже забылся их смысл. Что такое "лимонад"? Очевидно, не было у него такого желания, которое помогло бы напомнить и раскрыть смысл этого слова. Она спросила: "Ты хочешь есть? Здесь недалеко кафе, я принесу пирожное". Он пытался понять. "Есть?" Что это значит? "Пирожное". Впервые, кажется, слышу".

А вот голос ее понимал - без слов понимал, по интонации, по каждому нечаянному вздоху. Иногда он дотрагивался до ее руки и не чувствовал в ней тепла - казалось, жизнь медленно покидала и тело Юв.

О чем думала сейчас Юв, что беспокоило ее больше: судьба Брауна или судьба отца? Успеет ли Фромм совершить злодейское убийство заключенных? Макс вчера сказал, что "нажаты все рычаги" для спасения Августа и его товарищей. Юв не решалась больше на расспросы. Она видела, что Макс все время озабочен. Он и сейчас не находил себе места, вылезал из машины, исчезал в темноте, проверял что-то в моторе, снова садился в машину.

Наконец, показался Шельба. Макс кинулся ему навстречу:

- Ну как?..

- Все в порядке. Передача будет через два часа. Дадут рекламу. Сейчас мы отведем капитана Брауна в помещение, там приготовим кресло.

- У меня не двигается правая нога и немеет рука, - сказал Браун.

Юв, выйдя из машины, шепнула Шельбе.

- Он не понимает, что такое "есть" и "пить"...

Шельба промолчал. Он хорошо понимал, что это значило. Паралич! Поражение высшего пищевого центра. Начало конца... А до передачи еще два часа...

Шельбе и Максу пришлось нести Брауна, закинув его руки себе на плечи.

- Держитесь, капитан! - подбадривали они. - Еще немного и наша возьмет...

Брауна уложили в кресло с откинутой спинкой, с коюсиками на ножках. Шельба достал из машины свой чемоданчик и сделал укол. Оставив капитана на попечении Юв, профессор снова пошел к директору. Провожая того, Макс спросил:

- Я вам пока не нужен? В таком случае разрешите отлучиться на час. Очень важное дело.

Шельба только пожал плечами: самое важное начнется через два часа, остальное его не интересовало. Сев за руль, Макс помчался по дороге на юг, к горам.

- Я должен сообщить Августу, любыми путями передать... шептал он, выжимая из машины все, что она могла дать.

ПАНИХИДА