Вторая жизнь

"Не знаю, почему удачными оказались первые два опыта Галактионова, - думал сейчас Шельба, - а вот тут явная неудача. Кажется, это несерьезная затея. Зачем я ввязался во всю эту историю? Она кончится провалом, и Доминак окажется прав".

- Мы делаем все, что можем, дорогие коллеги, - тихо сказал Галактионов, - все, что в наших силах.

- Но результата нет, - заметил Шельба и покачал большой курчавой головой.

- Пока нет. С момента облучения прошло слишком много времени. Кроме того, повреждение мозга, возможно, значительнее, чем мы предполагали.

- Дорогой коллега! - начал нервничать Шельба. - Вы говорите таким тоном, как будто это обыкновенный опыт. Между тем от него зависит...

Галактионов тем же спокойным тоном продолжал:

- Прошло много времени. Не исключено, что в коре начались необратимые явления. Но мы будем продолжать. Нервничать бесполезно, вредно. Пусть аппараты работают, мозг продолжает получать питание. Это не может не дать результата. Посмотрим...

Мартинсон пошевелил бровями, посмотрел на Шельбу.

- Мы, ученые, всю жизнь идем неизведанными путями. Это наша судьба. Успех бывает реже, чем неудача, но один успех покрывает тысячи неудач. - Он повернулся к Галактионову. - Я думаю, что надо усилить нагнетание крови. Организм молодой. Не опасно...

- Вы правы, коллега.

Оставив аппараты под наблюдением помощников, ученые вышли в лабораторию. Косые красноватые лучи солнца заливали комнату. Блестящие металлические части аппаратуры и инструментов нагрелись. В лаборатории было жарко, душно.

- Надо опустить шторы и открыть окна, - сказал недовольно Мартинсон, по-стариковски медленно опускаясь в кресло, задернутое белым чехлом.

- Невыносимая погода, - поморщился Шельба, расстегивая ворот.

Галактионов, что-то вспомнив, вернулся и спросил помощников:

- Давно измеряли температуру?

- О какой температуре вы говорите, коллега? - крикнул разморенный жарой и духотой Шельба.

- Разумеется, о температуре нашего пациента.

- Пациента?

- Будущего пациента, - поправился Галактионов.

Через десять минут, посмотрев табличку с записью температуры, он сказал, стараясь быть спокойным:

- Мы, кажется, сдвинулись с мертвой точки. Еще раз рентгеноскопию черепа, обработку раны, перевязку...

Вечером здание геронтологического института казалось необитаемым, сквозь опущенные шторы не просачивался свет. Двери были закрыты, никто не входил и не выходил.

Макс сидел в машине возле подъезда и читал газеты. Католический "Апостол" в пространной статье, озаглавленной "Вокс попули - вокс деи" *, восторженно писал о грандиозной процессии перед домом правительства. "Народ требовал смерти Галактионова, народ готов взяться за оружие, - писала газета. - Глас народаглас божий. Католическая церковь благословляет народ на подвиг во славу алтаря..."

Макс скомкал газету и бросил под ноги. Не было народа в этом шествии, и не услышан голос его. Кучка ослепленных церковью людей притащилась за монахами к дому правительства.

К машине неслышно подошел Гуго, взявшийся невесть откуда.

- Слушай Макс... Да не смотри ты на меня так, будто я монах в черной сутане!

- Что тебе еще нужно? - спросил недовольно Макс. - Лучше бы не показывался здесь...

Все эти дни Гуго тайком следил за каждым шагом профессора, а вечерами сидел в кафе недалеко от его дома. Он думал, что беда обрушилась на профессора из-за Кайзера, и, зная суровые нравы в шайке Кайзера, опасался мести. Охраняя профессора, он не попадался ему на глаза. Гуго всячески старался свести знакомство с шофером профессора - парнем, кажется, из рабочих, но не очень-то приветливым. Однажды он все-таки узнал,

* Глас народа - глас божий.

чем можно помочь профессору. Потом Гуго провел целую ночь в морге, схватил там насморк, но это чепуха - дело было сделано, и никто не узнал, что вместо Брауна в крематорий был отправлен труп совсем неизвестного человека...

Макс снова показал Гуго крепкий кулак - хватит с тебя, проваливай отсюда. Для убедительности сказал:

- Профессор будет недоволен.

- А кто меня узнает? - улыбнулся Гуго. - Смотри, какие я усы отрастил. Как у сына Нибиша.

- Надрать тебя за них?

Гуго принял гордую позу, повел вокруг рукой:

- Только дважды родившийся может прикоснуться к моим усам и то лишь губами.

- А есть такой человек? - улыбнулся Макс.

- Есть. Слушай! - Гуго нагнулся, заговорил вполголоса. Я знаю, что профессор хочет видеть Эрику Зильтон и поговорить с ней.

- Откуда знаешь?

- Это неважно. Я знаю больше. Тебе поручено привести ее. Знаю, для чего это нужно. Так вот - ты не сможешь этого сделать. Только я могу. Я виделся с Эрикой. Она, можно сказать, моя сестра.

- Что ты говоришь!

- Ну, не в прямом смысле. У нас был один акушер... Ты, Макс, неплохой парень, смелый - люблю таких. Но вытащить Эрику оттуда, куда ее запрятали, ты не сможешь. А я смогу. Она, конечно, не сестра мне, я тебе признаюсь: она невеста моя.

Макс удивлялся все больше и больше. Эрика - невеста Гуго! Но ведь с ней случилось страшное несчастьеЕ

Морщась, как от зубной боли, Гуго шептал: