Вторая жизнь

Психовать в его положении было не самой лучшей идеей. Чертенок до конца не раскрыл, зачем ему это надо, но Ал понимал, что ему всё равно привьют эти способности. А затем потребуют платы. В бескорыстность Чертенка и ему подобных он уже не верил. Только вот что за способности, и почему достаются столь специфичным способом?

— Вкачайте ему эфирион электричества, титанической брони, телекинеза, — вдруг сказал искаженным голосом один из солдат. — А затем уход в Тень.

— Это грозит несовместимостью с его способностью невидимость, — не согласился Чертенок.

— Я как бы не хочу терять свои прокаченные способности, — вмешался Ал, хотя с его мнением решили не считаться.

— Придётся, — коротко бросил солдат, кажется Сефирос.

— Перерасход приведёт к увеличению поглощения эфириона за один приём в два, а то и в три раза. Затраты не будут окупаться.

— Сделайте как я сказал, — бросил тот и обернулся ко второму. — Идём, в четвертой ветке замечено движение. К моему приходу, что бы всё было выполнено в точности.

Едва солдаты покинули комнату, Чертенок сказал.

— Командир у нас строгий, но справедливый. Ты привыкнешь быстро.

— А если я не хочу привыкать? И вообще не хочу быть одним из вас.

— Ты стал одни из нас уже тогда, когда не умер после набора двадцатого уровня. А привыкать придётся. Как только мы закончим, я тебе всё объясню. Поверь, тебе понравятся открывшиеся перспективы.

Ал с ужасом смотрела, как врач, хирург или кто они там, вводит ему толстую иглу в вену на руке. Уколов Ал не боялся, а вот то, что ему собираются ввести искрящуюся металлического цвета жидкость в объеме не меньше трёхсот миллилитров, опасался.

Жидкость обжигала. Ал чествовал, как она быстро распространяется по телу, заставляя его гореть. Он попытался вырываться, но рука была крепко закреплена. Чем меньше оставалось жидкости в шприце, тем сильнее его тело горело.

«Внимание! Эфирион вошёл во взаимодействие с симбиозом квадрона и вируса. Вам сейчас очень плохо»

Ал выругался всем известной фразой. Жжение прошло, но его будто выворачивало изнутри. Каждый звук отдавался в голове тысячей ударов. Зрение затуманилось. Он потерялся в пространстве.

В какой-то момент мелькнула мысль, что он вот-вот умрёт. Ведь подобное он уже ощущал когда-то в школьные годы, когда сильно заболел ангиной, и температура поднялась до сорока градусов. Сейчас он чувствовал тоже самое, только усиленное в три раза.

Может быть, это длилось всего секунду, но ему казалось, что прошла вечность, прежде чем тело перестало хотеть выворачиваться наизнанку, а в голове успокоились тысячи молоточков.

БАХ!

Его, кажется, куда-то откинуло, но он ничего не понимал, из-за страшного звона в голове.

Когда он открыл глаза, то всё плыло. Кресло, в котором он находился, лежало боком у стены, а где-то сзади, как будто звуки из трубы, раздавался шум битвы, стрельба, механический рокот и тяжелый топот Машин. Его план сработал, только слишком поздно.

Ал ещё не отошёл от пережитого, но попытался выбраться из неудобного положения, пока никто не заметили. Куда-там! Оковы были слишком крепки, чтобы он мог освободить руку, тем более, когда в теле слабость, а в глазах все плывёт и двоится.

Что-то золотистое мелькнуло рядом. Сосредоточив взгляд, Ал увидел смешные часики в золотых часиках которых была отвертка. И этой отверткой часики легко взломали его оковы, а затем, перелетев на вертушке, приступили к оковам на второй руке.

Ал вытянул перед собой свободную руку, замечая, что с ней что-то не так. Но рассматривать не было времени. Нужно было выбираться отсюда как можно быстрее.

Со звоном о стену ударился один из столиков, на который неудавшиеся экспериментаторы складывали его вещи. Броня разлетелась во все стороны, зато рядом упали оба Карго, наруч, так не вписывающийся в его форму. Ал как можно быстрее похватал их, ища глазами оружие. Рюкзак лежал в метрах десяти от него, а на нём лежал проткнутый трубой насквозь врач. Темно-красная густая кровь уже образовала большую лужу. С титаническим усилием Ал удержал рвотный порыв.

Клац тем временем закончил освобождать его, и запрыгнул в узкий люк в стене, который Ал не заметил.

Решив, что это его последний шанс, солдат, наплевав на всё, начал залезать в люк.

Он упал лицом вниз, больно ударился о мокрую, бетонную поверхность. Наплевав на боль, солдат стал подниматься. Темнота окружала его, лишь бледный свет из отверстия создавал островок света в царстве тьмы.

Сильный взрыв потряс окружающий мир, отдаваясь раскатами грома в голове. Сверху посыпалась пыль, заскрежетали бетонные плиты. А затем наступила тишина, и Ал оказался в полной темноте.