Вторая модель (Сборник)

— Сэр, — Эпплеквист решил пойти в лобовую. — Почему роботов уничтожили?

Вокруг все резко замолчали. Лоуз сначала удивился, а потом одарил его неприкрыто враждебным взглядом. Но прежде чем начальство заговорило, Эпплквист пробормотал:

— Я знаю, что представителям моего класса запрещено задавать вопросы теоретического характера. Но, похоже, это очень важно для меня.

— Это конфиденциальная информация, — угрожающе прорычал Лоуз. — Даже для руководства.

— Какая связь между войной и роботами? Почему она вообще началась, эта война? Как люди жили до войны?

— Информация конфиденциальная, — повторил Лоуз. — Я же сказал.

И он медленно отошел к стене с картой, а Эпплквист остался стоять один среди пощелкивающих машин и шепчущихся и бормочущих клерков и чинуш.

Машинально он снова вернулся к раскладыванию писем. Когда-то давно случилась война. В ней участвовали роботы. Вот и все, что он знал. Лишь немногие пережили войну. В детстве отец возил его в промышленный центр, и там он видел роботов, которые управляли оборудованием. Некогда роботы могли выполнять и более сложные задачи, но таких уже не осталось. Да и этих, простых, тоже скоро на металлолом пустят. А новых не производили. Совсем.

— Что же произошло? — спросил он — уходить не хотелось, и отец едва ли не насильно утащил его с фабрики. — Куда все роботы подевались?

Тогда ему тоже ничего не ответили. А ведь это было шестнадцать лет назад — с тех пор точно ни одного робота не уцелело, всех на свалку отправили. Даже самая память о них стала изглаживаться. Через несколько лет и слово-то такое — робот — выйдет из употребления. Так что случилось?

Он закончил раскладывать письма и вышел из зала. Никто из начальства не заметил: они стояли и обсуждали какой-то замысловатый момент корпоративной стратегии. Маневры, контрманевры. Разговор был напряженным, стороны обменивались оскорблениями. Эпплквист полез в карман, нащупал раскрошенную сигарету и с трудом прикурил.

— Сигнал к ужину, — заверещал громкоговоритель в коридоре. — Часовой перерыв для руководства!

Немногочисленное начальство шумно протопало мимо. Эпплквист затушил сигарету и пошел к своему рабочему месту. Там он проторчал до шести. Затем пришла его очередь идти на ужин. До субботы перерывов не предвидится… Но если пожертвовать ужином…

Тот робот — наверняка из самых простых. Из тех, что отправили на свалку в недавнем прошлом. Таких, как он, видел в детстве на фабрике. Не сохранился же он со времен войны? Это совершенно невероятно… Столько лет пролежать в овраге, покрываясь ржавчиной, гния заживо в куче отбросов…

Нет, не нужно питать напрасных надежд. Сердце бешено колотилось. Он зашел в лифт и дернул за рычаг. К вечеру он все узнает наверняка.

Робот лежал в густых зарослях бурьяна, среди куч механического лома. Ржавые, торчащие во все стороны обломки мешали спускаться, но Эпплквист упорно лез вниз, в овраг. В руке он крепко сжимал С-пистолет и то и дело проверял, крепко ли прилегает к лицу противорадиационная маска.

Счетчик громко щелкал — дно оврага излучало жар. Красноватые ошметки металлических конструкций в лужах жидких отходов, кучи и бесформенные комья железа, пластика и изуродованного оборудования. Он отпихнул в сторону паутину черной спекшейся проволоки и осторожно проскользнул мимо разверстого бензобака какой-то старинной машины, заросшей плющом. Из-под ног метнулась крыса. Солнце уже садилось. Кругом протянулись длинные черные тени.

Робот молча смотрел на него. Точнее, половина робота — от машины остались лишь голова, руки и верхняя часть туловища. Вместо ног торчали какие-то перекрученные отростки, к тому же наполовину срезанные. Двигаться робот не мог, все тело было покрыто вмятинами и пятнами ржавчины. Одна глазная линза отсутствовала. Металлические пальцы торчали под странными углами. Робот лежал на спине и глядел в небо.

И это был робот времен войны, сомнений не оставалось. В единственном уцелевшем глазу светился ум. Сознание старого, много помнящего существа. Это был не механический трудяга-роботяга из времен его детства. Сердце Эпплквиста подскочило и бешено забилось. Надо же. Настоящий робот. Он внимательно следил за движениями человека. Он был живой.

«Все это время. — ужаснулся Эпплквист. — Все эти годы он пролежал здесь, на свалке». Волоски у него на шее встали дыбом. Вокруг стояла тишина: молчали холмы, деревья и древние руины. Ни одного шевеления в траве — они с роботом были единственными живыми существами в округе. «Он лежал здесь, на этой помойке, и ждал, пока кто-нибудь пройдет мимо».

Дунул прохладный ветерок, трава зашелестела, и он машинально запахнул плащ. На равнодушное лицо робота слетело несколько листьев. Плющ обвил его тело, запустил ветви внутрь механизмов. На робота лил дождь несчетное количество раз. Потом светило солнце. Зимой его заносило снегом. Его обнюхивали крысы и прочее зверье. Ползали и заползали внутрь насекомые. А он все еще жил.

— Я услышал тебя, — пробормотал Эпплквист. — Я шел по тропе наверху и услышал тебя.

Робот молчал. А потом ответил: