Вторая мировая (июнь 2007)

- В 1991 году я был на стороне Бориса Ельцина. У него были разные эпохи: до 1993-го он числился революционером, прогрессивным политиком, а после растрела Белого дома запил и занялся какими-то жульническими указами о передаче воды из одного ведомства в другое. Это были совершенно разные люди и разные подходы. До 91-го года я его активно поддерживал: штаб поддержки Ельцина располагался в нашем районе, в связи с чем у меня были устойчивые контакты и с ним, и с Травкиным. Но настало время, он серьезно запил, и в Белый дом стало просто противно заходить. Пьянки-гулянки, интриги. В результате конфликт с Верховным Советом. Позже его состав начали называть красно-коричневым, но ведь ничего не изменилось. Это были те же люди, которые еще совсем недавно активно поддерживали Ельцина. И когда в 93-м году противостояние перешло в вооруженный конфликт, я был на стороне Верховного Совета. Просто потому, что, на мой взгляд, эти люди были правы.

- Их правота достаточно спорна. Ситуация дошла до вооруженного конфликта, а вы стали в итоге мэром Москвы.

- В данном случае я делал все что мог, чтобы обойтись малыми жертвами. В частности, отговорил Руцкого штурмовать мэрию. Я шел с толпой демонстрантов по Арбату, и вдруг начали стрелять со стороны мэрии. Как сказали мне знакомые милиционеры, там засел снайпер, и софринской бригаде уже отдан приказ о начале штурма здания. Буквально вырвал у милиционеров рацию, связался с Руцким и упросил его не делать этого. Объяснив ему, что нужно просто перекрыть выход, а снайпер не будет ждать, когда его разорвут на части, он уйдет (собственно, так он и сделал). На следующий день мне позвонил Руцкой и предложил пост мэра. Отступать было некуда, я уже завяз в драке, так что, естественно, согласился.

Правда, городом я правил один день и все это время спасал своих противников, сотрудников мэрии, от собственных союзников, баркашовцев. Распихивал втихаря по домам, давал сопровождающих. На следующее утро начали расстреливать Белый дом, а нас не штурмовали. Более того, к мэрии подошла колонна нашей районной милиции, сотрудников мэрии закрыли бронежилетами и вывезли за пределы территории боевых действий. По крайней мере, со мной этично обошлись.

- После 93-го года вы попали в опалу, потом снова смогли вернуться во власть - и снова в опалу. Этот же путь прошел и Руцкой. Это закономерный итог деятельности инакомыслящего чиновника в России?

- Мне долго не удавалось прийти к власти. На выборы меня не пускали, обычно снимали или фальсифицировали результат. Создал партию научно-технической интеллигенции, маленькую, но интеллектуальную. Когда нет сил кричать или рычать, нужно хотя бы пищать. В 1999 году у меня все-таки получилось попасть в депутаты районного собрания. И одновременно с этим Верховный суд России принял решение о том, что глава управы должен быть депутатом, и его нужно избирать. Мне снова повезло. Как только решение суда было принято, действующий глава управы, мой приятель, подал в отставку и ушел заместителем префекта в другой округ, а меня избрали на его место. И до 2003 года я вновь управлял районом. В то время мы провернули следующее: узаконили взятки, которые получали чиновники, перенаправив их в бюджет района. То есть, например, застройщик залепил лишний этаж. Как поступает нормальный чиновник? Он предлагает узаконить лишнюю площадь за взятку. Но ведь с лишним этажом возрастает нагрузка на город, на его инфраструктуру. В нашем случае бизнесмен тоже платил деньги за согласование незаконно возведенной площади, однако эти средства получал уже не конкретный чиновник, а городской бюджет. То же самое было в торговле, ЖКХ и других сферах. Правила игры те же самые, что и с взятками. Мы торговались с буржуями, они обвиняли нас в том, что много берем. Но торги проходили публично: при депутатах, при прессе. В результате наш бюджет стал расти как на дрожжах. Если в других районах он составлял примерно 50 млн рублей в год, то у нас - около 1,5 млрд. А когда у тебя есть деньги, жить гораздо проще. Мы подняли зарплату бюджетникам - сначала чиновникам, а потом и врачам, учителям, воспитателям. В 2003 году городом был принят закон о местном самоуправлении, который многие называют антикрасновским. После чего события 1993 года повторились: районная управа была захвачена ОМОНом, меня вывели из здания. Теперь, собственно, сижу, жду третьего прихода.

- Сейчас вы вне политики, вне власти, обычный правозащитник, каких тысячи по России. А у каждого правозащитника, как известно, свой рецепт спасения страны. У вас он есть?