Вступление (ЛП)

— Убирайся отсюда! — я бросаюсь обратно в ванную, но здесь нет ничего, кроме

полотенца для рук, а старую одежду я уже закинула в стиральную машину. Этого не может быть.

Он только что видел меня... Я прочищаю горло и делаю глубокий вдох, заставляя себя

успокоиться. Я высовываю голову из ванной. — Мне нужно кое-что из одежды. Ты можешь...? — я

указываю на свой шкаф.

Джексон выглядит таким же взволнованным, как и я, но умудряется пробраться в мой шкаф

и достать пижаму из разных комплектов. Он закрывает глаза и протягивает мне красный топ и

флуоресцентно зелёные шёлковые штаны.

— Мне очень жаль, я не знал. Я ничего не видел. Ну, может быть немного, но...

— Тьфу! Просто заткнись! Я выйду через секунду. — Я прислоняюсь к двери ванной. Я

собираюсь умереть. Сию секунду. Умереть. Я накидываю одежду и выхожу из ванной, мои руки на

бёдрах. — Мы никогда не будем это обсуждать, понял? Ты ничего не видел. Ничего.

Улыбка играет на его губах:

— Ничего.

Я пересекаю комнату, чтобы сесть перед монитором.

— Где чип? Думаю, поэтому ты появился раньше, так?

— Э-э, да. Правильно.

Он садится рядом со мной, и мы оба напрягаемся. Его плечо упирается в моё плечо, его

бедро напротив моего бедра. Я должна напоминать себе дышать, дышать, дышать, потому что всё,

о чём я могу думать, это то, что он видел меня голой. Я пробегаю руками по своему лицу и

пытаюсь выжать хоть мысль, нуждаясь сейчас больше всего в смене темы.

— Не смущайся, — произносит он, изучая моё лицо.

— Я не смущаюсь.

Джексон закатывает глаза:

— Ты знаешь, никто не может работать всё время. Никто. Даже ты. Показывать слабость -

нормально. Это не делает тебя...

— Спасибо, но я не нуждаюсь в ободряющей речи. И говоря о слабости, почему ты плачешь

во время Лишения? — спрашиваю я. — Все плачут? — я знаю, это звучит бесчувственно, но я не

выношу, когда разговор сосредотачивается на мне. Я не нуждаюсь в оценке моего психического

благополучия. Я в порядке. По крайней мере, до всех этих сумасшествий я была в порядке.

Брови Джексона поднимаются от удивления:

— Плачу? Что за…?

— Да, я видела тебя плачущего той первой ночью. Поэтому я открыла глаза — на меня

упала слеза.

Он качает головой, смеясь:

— Не уверен, что именно ты думаешь, что видела, но мы не плачем.

— Не веди себя, как парень. Ты плакал. Это нормально. Мне просто интересно, все ли это

делают или только ты?

— Ты не слушаешь? Мы не... Оооо. Ксилема.

— Что?

— Это была ксилема, — говорит Джексон. — По существу, это как вода внутри человека,

которая делает нас Древними, а не людьми. Ксилема в наших телах активируется в течение

Лишения, так мы способны притянуть антитела, которые нам нужны от вас. Оно движется через

наши тела, так что, предполагаю, это то, что ты почувствовала. — Это эволюция жидкостей.

Я стараюсь понять это.

— Что ты подразумеваешь под эволюцией жидкостей?

Он выпускает длинный вдох, либо размышляя, как объяснить, либо решая хочет ли он

вообще это сделать.

— Мы не всегда выглядели как вы, Ари. Как люди. Мы не люди. Но ксилема делает нас

похожими на вас; это позволяет нам копировать ваше строение, поэтому мы спосбны здесь

выжить. Конечно, это внутри нас, но это тоже мы. Это имеет смысл?

Я потерянно качаю головой:

— Нет. Таким образом, вы не... твёрдые? Ты кажешься твёрдым, — я тянусь, чтобы

прикоснуться к его руке, но дёргаюсь назад, мои щёки пылают. — Значит, вы на Земле не всё

время? — спрашиваю я, прочищая горло.

— Нет, сейчас мы, определённо, твёрдые. Мы не люди, но наши тела очень похожи на

человеческие, благодаря Лишению, благодаря людям. Но ксилема всё ещё течёт в нас. И я остаюсь

здесь большую часть времени, но моя семья и мои друзья дома. Я возвращаюсь так часто, как

могу.

Упоминание Лог возносит повторяющийся в моей голове вопрос на поверхность.

— Джексон... Какова реальная причина того, что твой вид хочет прийти сюда. То есть, я

знаю, что они говорят нам, но какова правда?

Джексон, кажется, обдумывает, сколько мне рассказать.

— Наша история отличается от вашей. Несмотря на то, что наши тела состоят из ксилемы,

мы всё ещё нуждаемся в воде, и подача воды на Логе медленно сокращалась течение многих

столетий. Когда Четвёртая Мировая Война разрушила Землю, ваши выжившие лидеры связались с

нами, что они и делали с начала времён. Древние оживляли Землю после каждого значительного

разрушения, возвращая планету в здоровое состояние. Но в тот раз, нам было надо кое-что взамен,

нам была нужна новая планета. Но мы никогда не атаковали. Мы прибыли сюда мирно и спросили,

сможем ли мы сосуществовать, как только наши тела акклиматизируются, если мы восстановим

планету. Ваши лидеры согласились, и так была заключена сделка. Конечно, сейчас всё изменилось.

— Потому что мы не соблюдаем нашу часть сделки. Интересно, почему.

— Я не знаю. Но наше число растёт здесь, на Земле. В конечном счёте, ситуация обещает

ухудшиться. Я просто надеюсь, что мы сможем остановить это прежде, чем это случится.

— Говоря о числах, что на счёт Маккензи? Значит, она тоже Древняя?