Вступление

— Да вы с ума сошли? — завопил я, когда жжение стало совсем невыносимым, — это дракону оно «немного печёт», а у меня от такого сейчас вся кожа слезет!

— Терпи, — сурово сказал господин Алвас, — тебя же быстро надо поставить на ноги, а не бывает такого, чтобы и быстро, и безболезненно! В следующий раз будешь ответственнее относиться к своему здоровью. От того, что ты на рожон полез, как видишь, хорошо не стало никому. Головой иногда тоже думать надо.

— То есть, по-вашему, мне надо было просто сдаться, — я от злости умудрился даже забыть про жжение в спине.

— Это был бы самый разумный вариант, — наставительно сказал врач, — ты человек. Ты в этом не виноват, такова твоя природа. Но против дракона тебе нечего противопоставить, ты и сам это должен понимать.

— Зачем тогда Киртулику вообще понадобилась эта проверка, — разъярённо спросил я, — лишний раз унизить?

— Об этом ты у него уже сам спросишь, — ответил Алвас, усаживаясь в кресло около меня, — могу лишь сказать, что как начальник стражи, дело своё он знает крепко. Все старожилы этого замка, живущие здесь больше, чем триста лет, не раз обязаны ему своей жизнью. Да и не из тех он, кто станет использовать служебное положение для таких сомнительных развлечений. Как собеседник он, конечно, не самый приятный тип, но если уж он устроил эту проверку — тому имеется веская причина, которая даже Мизраела должна была убедить. Он, как ты наверняка уже заметил, очень тебе благоволит. Ладно, прогрето достаточно, — с этими словами он взял другую банку, мазь в которой была уже серая, и начал активно наносить её поверх слоя желтой мази — ощущение жжения мгновенно спало, кожу лишь слегка пощипывало.

— Вы это осуждаете? — спросил я, не сумев сдержать вздоха облегчения.

— Трудно сказать, — пожал плечами Алвас, задумчиво теребя воротник своего белого халата, — господин Мизраел заботится о нас уже очень и очень долгое время. И как бы странны и необычны порой не были его решения, в конечном счёте, они всегда шли нам только на пользу. Однако конкретно сейчас я не вижу в этом поступке логики. На первый взгляд, от этого нехорошо никому. Посуди сам: во-первых, ты, ощущающий себя среди драконов существом второго сорта. Да, мальчик мой, я прекрасно это вижу, но уж прости меня, я слишком стар для того, чтобы щадить чьи-то чувства касательно тех сфер, в плане которых распоряжается природа. Никаких выгод от этого не видно и Меридии: она вынуждена будет идти за тебя замуж, нравится ей это или нет. Если вы не полюбите друг друга, то всю свою жизнь оба будете несчастны. Если же это всё-таки случится, то будет ещё хуже: ты умрёшь гораздо раньше, чем она, и я крайне сомневаюсь в том, чтобы она после этого привязалась к кому-то другому. Золото, оно такое… Ни уж тем более никаких выгод я не вижу от этого и Мизраелу, который носится с тобой, как с писаной торбой и рычит на всё свое семейство, заставляя относиться к тебе с уважением. Впрочем, сейчас уже рычит гораздо меньше, вынужден признать, ты даже представить себе не можешь, какие тут разыгрывались эмоциональные баталии всего за неделю до твоего приезда.

— Извините, а при чем здесь золото? — цепко ухватился я за это слово, прозвучавшее в довольно странном контексте.

— Золото? — попытался изобразить изумление Алвас, при этом его глаза панически забегали туда-сюда, — какое золото, не понимаю, о чём ты.

— Когда вы говорили о Меридии, то сказали, что золото, оно такое, — настойчиво повторил я, — вы точно не в качестве валюты имели его в виду. О каком конкретно золоте вы говорили, и как оно связано с Меридией?

— Наверное, я оговорился, юноша, — испуганно сказал врач, — ты просто меня не так понял, вот и…

— Да нет, я понял всё правильно, — сказал я, выкладывая единственный козырь, что имелся у меня на руках, с намерением выяснить, что это значит, — как и то, какая во мне Сирень, не так ли?

На доктора было жалко смотреть: из почтенного и равнодушного он превратился в запуганного и чуть ли не забитого.

— Дитрих, прошу вас, сжальтесь над стариком, — умоляюще прошептал он, — если Мизраел узнает об этом разговоре, он мне голову оторвёт.

— Тогда давайте вы расскажете мне об этом, и никто про этот разговор не узнает, я вам даю в том своё слово. А если откажетесь, то после вашего лечения, в процессе которого вы мне чуть всю шкуру на спине не сожгли, — на этом моменте я сделал сердитое лицо, — я пойду прямо к Мизраелу и задам этот вопрос ему. И, уж поверьте мне, он обязательно узнает, с чьей подачи мне вздумалось завести этот разговор.

— Ну, ты истинный носитель Сирени, Дитрих, — хмуро сказал Алвас, — такой же интриган, каким и Гиордом был. Весь замок во главе с Мизраелом больше сотни лет под его дудку плясал.

— Это не тот ответ, на который я рассчитываю, — спокойно ответил я…

Доктор глубоко вздохнул. После чего произнёс:

— Скажи, Дитрих, мог бы ты довериться мне не только, как лекарю тел, но и душ?

— Вы уж меня, конечно, извините, — сдержанно ответил я, — но по первому впечатлению вы с таким заявлением создаёте самый настоящий образ сапожника без сапог.