Встретиться вновь

— Надо думать, ваши студенты будут заниматься медициной в лёгком итальянском стиле?

Фернстайн ввёл дренаж в надрез, проделанный в черепе Артура. В трубку хлынула кровь. Субоболочная гематома начинала рассасываться. После каутеризации микрорассечений предстояло заняться маленькой сосудистой аномалией. Зонд нейронавигатора преодолевал миллиметр за миллиметром. На мониторе появлялись кровеносные сосуды, похожие на подземные реки. Невероятное путешествие в центр человеческого разума проходило пока что беспрепятственно. С обеих сторон передней части навигатора раскинулось серое мозговое вещество, напоминавшее облачные скопления, их ежесекундно пронзали молнии. Зонд неуклонно прокладывал себе путь к конечной цели, но должно было пройти ещё много времени, прежде чем он достигнет внутримозговых сосудов.

* * *

Наталия узнала шаги на лестнице. К ней в комнату заглянул инспектор Пильгез, всклокоченный, с потемневшим от свежей щетины лицом. Он положил на стол белый пакетик, перевязанный каштановой лентой.

— Что это? — с любопытством спросила Наталия.

— От мужчины, которому не удаётся уснуть, когда в его постели нет тебя.

— Тебе так сильно недостаёт меня?

— Не тебя, а твоего дыхания, оно меня убаюкивает.

— Уверена, рано или поздно это произойдёт.

— Что именно?

— Ты просто скажешь мне, что больше не можешь без меня жить.

Старый инспектор присел на стол Наталии, достал из кармана пачку и поднёс ко рту сигарету.

— Поскольку тебе остаётся служить ещё несколько месяцев, я в порядке исключения поделюсь с тобой плодами опыта, приобретённого тяжким трудом. Чтобы прийти к выводу, необходимо собрать улики. В интересующем тебя случае ты имеешь дело с субъектом под шестьдесят лет, покинувшим Нью-Йорк, чтобы жить вместе с тобой. Тот же самый субъект вылезает из своей постели, являющейся одновременно твоей, в четыре часа утра, мчится через город, хотя ни черта не видит в темноте, останавливается, чтобы купить тебе пирожки, хотя содержание холестерина в крови запрещает ему даже приближаться к кондитерской, а в этом пакете сладкие пирожки, приходит в твой кабинет и кладёт их тебе на стол. Какие ещё улики нужны?

— Я бы всё-таки предпочла чистосердечное признание.

Наталия вынула из зубов Пильгеза сигарету и наградила его поцелуем.

— Уже неплохо, ты делаешь успехи в своём расследовании, — одобрил отставной полицейский. — Ты отдашь мне сигарету?

— Это государственное учреждение, здесь курить запрещено!

— Кроме тебя да меня, здесь никого нет.

— А вот и есть: молодая женщина в камере номер два.

— У неё аллергия на табак?

— Она врач!

— Вы арестовали врача? Что она натворила?

— От этой истории даже у меня глаза полезли на лоб, хотя я, казалось бы, повидала на этой работёнке все и даже больше. Она угнала «скорую помощь» и похитила пациента в коме…

Наталия не успела договорить: Пильгез слез со стола и быстрым шагом направился в коридор. — .Джордж, — крикнула она ему вслед, — ты ведь на пенсии!

Но инспектор, не оборачиваясь, открыл дверь комнаты для допросов.

— У меня предчувствие, — пробормотал он, закрывая за собой дверь.

* * *

— Кажется, мы продвинулись не очень далеко, — сказал Фернстайн, поворачивая рукоятку робота.

Анестезиолог подался к своему экрану и быстро увеличил поступление кислорода.

— У вас трудности? — спросил его хирург.

— Насыщение крови кислородом снижается, дайте мне несколько минут, прежде чем продолжить.

Медсестра отрегулировала перфузию и проверила трубки поступления воздуха, подведённые к ноздрям Артура.

— Все на месте, — доложила она.

— Кажется, стабилизируется, — с облегчением проговорил Гранелли.

— Я могу продолжать? — спросил Фернстайн.

— Да, но мне всё равно неспокойно, я даже не знаю, есть ли у этого человека кардиологический анамнез.

— Запускаю второй дренаж: у гематомы затвердение поверхности.

Давление у Артура понизилось, цифры на экране не вызывали тревоги, однако требовали постоянного внимания анестезиолога. Его не устраивал газовый состав крови.

— Чем быстрее он очнётся, тем лучше, у него неважная реакция на диприван, — проговорил Гранелли.

Кривая на электрокардиограмме нырнула вниз. Волна Q была неправильной. Норма, затаив дыхание, посмотрела на маленький монитор, но зелёная кривая выделывала свои колебания без нарушений.

— Пронесло! — вздохнула сестра, опуская дефибриллятор.

— Мне бы пригодилась сравнительная эхограмма, — сказал Фернстайн. — Увы, сегодня у нас в бригаде недостаёт одного врача. Что она там делает, чёрт возьми? Не задержат же они её на всю ночь!

И Фернстайн поклялся лично заняться кретином Бриссоном.

* * *

Лорен сидела на скамейке в глубине зарешеченной клетки. Пильгез потянул дверь и улыбнулся, увидев, что камера не заперта. Он налил себе чашку кофе из кофейника.

— Я не скажу про камеру, а вы молчите про молоко. У меня холестерин, она будет бесноваться.

— Она права. Какой у вас уровень?

— Вам не кажется, что обстановка неподходящая? Я пришёл не на медицинскую консультацию.

— Вы хотя бы принимаете лекарства?

— Они лишают меня аппетита, а я люблю поесть.

— Попросите, чтобы вам поменяли лечение.