Встретимся в Силуране!

Хотя ветра, между прочим, никакого не было.

Да что там ветра... Во имя Серой Старухи, здесь и плаща-то никакого не было несколько мгновений назад!

Орешек недоверчиво оглядел находку. Темно-коричневый, дорогого сукна плащ был наброшен на куст так аккуратно, словно его расправили руки исполнительного слуги. Капюшон в меховой опушке чуть склонился на ветке, словно заглядывая человеку в лицо. Зеленая заплатка на капюшоне щурилась, как нахальный глаз.

И все равно — не было здесь плаща! Орешек, хвала Безликим, еще не рехнулся!

— Твой плащ? — спросил Хранитель раненого так грозно, словно речь шла о кусачей собаке.

Умирающий человек приподнял голову и сказал неожиданно сильно и четко:

— Был мой. Теперь твой будет!

Это прозвучало как приказ... нет, как грозное заклинание! Но тут же силы оставили незнакомца. Он откинулся затылком на мох и виновато улыбнулся:

— Вот такое наследство... Побереги его, Сокол... Я...

Хрип коротко клокотнул в горле, на губах запузырилась кровь.

Орешек стиснул зубы. Он так и не привык к виду смерти — и это после всех пережитых приключений!..

Но для этих троих бедняг все могло обернуться еще страшнее. Остались бы лежать в чаще — кто сложил бы для них погребальный костер? Души не попали бы в очистительную Бездну, не возродились бы в новых телах... А теперь придется о них позаботиться. Хоть и разбойники, а все ж нельзя, чтоб человеческая душа в несказанных мучениях металась меж мирами...

Орешек вложил клинок в ножны, снял с ветвей боярышника плащ и накрыл тело незнакомца. Теперь нужно разыскать свиту... где их болотные демоны носят?..

Словно в ответ на его мысли, далеко в чаще послышались тревожно перекликающиеся голоса. Орешек обернулся на зов, но не успел сделать ни шагу. Что-то мягко обрушилось сзади на плечи.

Опытного бойца трудно застать врасплох. Сразу же, словно он ожидал нападения, Орешек нырком уклонился вниз, опрокинулся на спину и с силой ударил обеими ногами в сторону неизвестного врага. Но удар пришелся в пустоту. Вскочив на ноги, Орешек огляделся.

Вокруг — никого... лишь лежат в траве останки растерзанных чудищем разбойников...

А у ног Орешка — груда коричневого сукна. Плащ... тот самый, которым он только что укрыл мертвеца.

То ли холодным ветром потянуло от ручья, то ли озноб пробежал по коже... Орешек вновь выхватил Саймингу и шаг за шагом начал отступать с поляны.

Груда плотной материи шевельнулась... вот опять... зазмеилась меховая оторочка капюшона... вытянулся толстый витой шнур с золотой кистью...

Ошибиться было нельзя: медленно, осторожно плащ полз следом за человеком.

Ах, так! Стало быть, это колдовская тряпка... и лишь Серая Старуха знает, чего от нее можно ожидать!

Видал Орешек волшебные предметы, но до сих пор они за ним не гонялись. И этому бешеному сукну Сокол не позволит себе на плечи прыгать! Сейчас он из него лоскутков понаделает!

Коротко, гневно взмыл клинок...

Но почему замешкалась Сайминга? Ведь только что она твердо и беспощадно рубила тугую чешуйчатую плоть Подгорной Твари... А сейчас рука, держащая меч, дрогнула, потому что в памяти Орешка всплыла фраза умирающего разбойника: «Предупреждал меня Заплатка... что плохой день...»

Заплатка? Это он, случайно, не о...

Заминка была краткой, но плащ успел скользнуть по траве вперед, прямо под клинок, к ногам Орешка.

Нет, это не было нападением. Золотые шнуры обвились вокруг ног воина, капюшон прижался к коленям...

Орешек в смятении шумно выдохнул: перед ним словно простерся молящий о пощаде человек... и рука не могла обрушить на него меч...

Мгновение проходило за мгновением. Капюшон чуть пошевелился, показалась краешком зеленая заплатка, словно снизу вверх робко выглянул глаз: «Ну, что ты со мной сделаешь? Пощадишь или...»

Орешек уже пришел в себя. В конце концов, за последние годы ему довелось повидать кое-что почуднее плаща, пусть даже волшебного.

— Так ты и есть Заплатка? — строго спросил он. Не дождавшись ответа, нагнулся, поднял плащ. — Стало быть, тебя мне в наследство навязали? Ну-ну...

Плащ с трогательной покорностью висел в руках нового владельца. Плотное, добротное сукно пропахло дымом лесного костра, к нему прилипла сухая хвоя; из меховых дебрей выглянул муравей.

— Ну и что мне с тобой делать? — поинтересовался Орешек, задумчиво стряхивая с плаща мелкий сор. — Не хочешь с прежним хозяином на погребальный костер?

То ли порыв ветра подхватил полы плаща, то ли Заплатка сам рванулся из рук — Орешек еле успел удержать его за капюшон.

— Ладно, ладно, понял... Но смотри у меня... попробуй хоть чем-то навредить... велю из тебя мешок для репы сшить!

Накинув на плечи очищенный от сора плащ, Хранитель Найлигрима пошел берегом ручья навстречу приближающимся голосам свиты.

2

Белый мраморный дракон прильнул к бассейну, опустив в воду пасть. Это было добродушное животное, лукаво косящее огромным глазом. Длинный, в серых разводах хвост кольцом обвил легкую ажурную беседку.