Встретимся в раю

– Снимите обувь и возьмите с собой, – просит он и открывает дверь. С того места, где мы стоим, дом выглядит таким светлым и уютным. В коридоре висят куртки, а мамина обувь стоит в ряд внизу.

– Она живет тут одна? – спрашивает Сив, осторожно ступая по коридору к столовой с белыми шторами и окнами, заставленными цветами и предметами интерьера, купающимися в солнечном свете.

– Нет, – отвечает он, аккуратно закрывая за собой дверь.

– У нее есть дети? – спрашиваю я, с любопытством смотря на него. – Ну, кроме меня?

Он улыбается и качает головой.

– Нет.

– А почему нет? – Сив стоит посреди гостиной и смотрит по сторонам, крепко держа в руках обувь и мобильный.

– У нее ведь есть ты, – говорит он.

– Она ведь не хотела меня, – вырывается у меня.

– Все допускают ошибки, – отвечает он, указывая на кухню. – Пойдем, я покажу вам ее кабинет.

Я иду за Сив сквозь гостиную к кухне, где множество бутылок вина стоит на столе около стеклянной двери, ведущей на огромную террасу. Я останавливаюсь возле кухонной столешницы и поворачиваюсь к нему.

– Она действительно ищет меня?

– Да, – отвечает он.

– И она правда хочет, чтобы я переехала сюда?

Он кивает.

– И жила с ней?

– С нами, – шепчет он и кладет руку мне на плечо.

Глава 73

Ивер с Йоакимом сидят на террасе под весенним солнцем и разговаривают, а Кенни исчез в глубине сада. Через открытую дверь в кабинет я вижу, как Милла в одиночестве сидит за компьютером. Я достаю из холодильника пиво и иду через сад в лодочный домик. Кенни сидит на скале у воды и смотрит вдаль.

– Привет, – говорю я и сажусь рядом.

Кенни кивает и слегка хрюкает.

– Ждешь лета?

Он слабо качает головой и берет бутылку пива, которую я принес.

– Итак? – Кенни делает глоток пива и смотрит на меня. – Что ты задумал?

– В каком плане?

– Езжай домой, ты нам больше не нужен, вот это все? Я знаю Миллу уже двадцать лет и…

– Я разделяю нас на группы, – отвечаю я, смотря на морскую гладь. Я закатываю рукава до самого верха, повязка все еще белая, значит, рана уже не течет.

– Я понимаю. Но зачем?

– Если отвлечься от Оливии и дел об исчезновении? Что у нас остается?

– Милла, – отвечает Кенни, снова прикладываясь к бутылке.

– Да. Как будто мы работаем над двумя разными делами. Одно из них – дела об исчезновении, а второе касается мужчин, помогающих Милле найти Оливию. Они умирают.

– Так ты отправляешь меня в Драммен, чтобы защитить? Боже, как благородно. – Он поворачивается ко мне вполоборота и поднимает указательный палец. – Давай-ка я тебе кое-что расскажу, Аске. Я работаю в полиции уже тридцать лет, и я…

– Ты не поедешь домой в Драммен, – говорю я и беру у него пиво.

– Что-что?

– Ты поедешь на север Норвегии.

– Что?

– Север. Арктическая пустошь, горы в форме топоров, фьорды, населенные исключительно чайками и овцами и вызывающие клаустрофобию. Ты бывал там?

– Что? – повторяет Кенни. – Да, я там был. А что…

– Мы с Миллой поедем на юг, а Ивер останется в Драммене и добудет новую информацию про жизнь Свейна Борга в России. Остается только одно дело.

– Старик с Лофотен?

– Верно.

– Но почему?

– Борг рассказал мне, что родился там, на севере. Кроме того, в нашей хронологии кое-что не сходится. До того, как начать свое турне, Борг прячется где-то целый месяц. Нужно выяснить, зачем он это делал и где прятался. Мы знаем, что Борг забрал телефон Эклунда, убив его и его девушку в Швеции. С этого телефона он звонил Лив в Оркдал и последующим жертвам, пока тела Эклунда и девушки не были найдены и родители не заблокировали этот номер. Но ведь Ивер также рассказал, что с этого телефона звонили на телефон матери Борга. Значит, телефон матери был не у самого Борга. Звонок отследили около станции в Свольвере. Так кому же Борг там звонил?