Встретимся в полночь

Джулия не обманывалась относительно Фонвийе. Он смотрел на нее так, будто пожирал взглядом, он позволял себе слишком много вольностей. Это был распутник, распутник до мозга костей. Но ему нельзя было отказать в притягательности, и этот человек многое в ней понимал. Откуда он знал, что она скрывает свои мысли, почему так умно предположил, что ей страшно хочется говорить на темы более существенные, чем последние моды? Она не забыла, что он сказал в музее насчет мамочек, которые держат своих дочек в неведении, ограничивая их интересы миром вышивок да ленточек и последних светских новостей – эти слова запали Джулии в душу. Рафаэль был непростительно дерзок, шокировал ее до крайности, был слишком смел, но при этом он был неотразим, и Джулия не могла отрицать, что ее глубоко заинтересовал этот нахальный виконт.

– Джулия, ты меня слушаешь?

Поняв, что мать что-то ей говорит, она тряхнула головой, отгоняя беспокойные мысли, словно паутину, прилипшую к волосам.

– Да. Вы говорите о синем атласном платье… Мне… мне всегда казалось, что оно немного скучное.

– Но если Саймону оно нравится, ты должна его надеть. Дебра, проветрите его, хорошо? А потом оторвитесь ненадолго, помогите одеться Лоре. Маркиз сопровождает ее на званый обед. С Джулией вы закончите позже.

Дездемона подошла к кровати и присела на ее краешек.

– Лора огорчена. Она говорит, что ты не одобряешь ухаживаний маркиза Стратфорда. Отец и я с этим не согласны. Неужели я должна напоминать тебе, что это прекрасная партия? Возможно, он не так обходителен, как Саймон, но у него есть титул и состояние. – Она нервно погладила рукой стеганое покрывало. – Мне неприятно думать, что ты просто завидуешь сестре, Джулия.

– Я не завидую. Только… – Джулия вздохнула и попробовала облечь в слова свои опасения. – Вам не кажется странным, что маркиз начал проявлять интерес к Лоре, хотя все утверждают, что его родители хотят женить его на Люси Гленкоу? Лора уже давно страдает по нему, но у него никогда не находилось для нее времени. И вдруг неожиданно он превращается в идеального поклонника, но при этом он, кажется, ничуть не выказывает энтузиазма к совместным выходам, которые сам же и предлагает. По-моему, все это очень странно, и я боюсь, что в результате Лора попадет в неприятное положение. У него дурная репутация.

– Может быть, он наконец заметил, как очаровательна твоя сестра. Мне кажется, что барышня Гленкоу значительно уступает ей в этом.

Джулия знала, что спорить с матерью бесполезно.

– Вы, без сомнения, правы. И все же я не могу не тревожиться за Лору.

Мать снисходительно улыбнулась:

– Тебя испортила твоя необыкновенная удача. Пусть Саймон всего лишь баронет, но у него хорошее положение в обществе. Он будет для тебя подходящим мужем.

Джулия проговорила, стараясь не выдать раздражения:

– Мы вступаем в брак по любви. Взгляд матери стал просто ледяным.

– Разумеется. Любовь в браке желательна, если мужчина достойный. Ты же знаешь, я давно решила, что ты и твои сестры – все вы – должны сделать превосходные партии. Признаюсь, иногда я даже прибегала к интригам, но ведь от этого никому никогда не было хуже. И каков же результат? Мы живем в фешенебельном лондонском особняке, а мои дочери стали украшением света. Разве я не обещала тебе, что все так и будет, что в один прекрасный день мы будем принадлежать к нему – к светскому обществу? К миру знатных, богатых и элегантных людей? Так и вышло.

– Да, матушка, вы это обещали, – без особого энтузиазма проговорила Джулия.

Дездемона рассмеялась и склонила голову набок. Глаза ее сверкнули, на мгновение смягчив выражение лица.

– Когда тебе исполнилось шестнадцать, я сказала себе, что час пробил. Потом семнадцать, потом восемнадцать, и я начала отчаиваться.

Она поднялась.

– Но все случилось как раз вовремя. Дружба твоего отца с герцогом, его удивительное деловое предложение, которое принесло состояние членам правления банка, все это произошло именно в нужный момент. Слава Богу, потому что ты, Джулия, ты мое сокровище. – Она обхватила лицо дочери обеими руками. – Ты же знаешь, насколько мы с твоим отцом и твои сестры зависим от тебя. Этот сезон должен стать первым из многих, когда семейство Броуди будет занимать в обществе высокую ступень.

Джулии хотелось сказать матери очень многое. Слова внезапно столпились в горле, готовые задушить ее. «Мама, все это вызывает у меня очень сильные сомнения. Мне кажется, что я несчастна, и я не понимаю почему. Мама, прошу вас, не нужно зависеть от меня, я вовсе не такая сильная. Я совсем не сильная».

Но она всего лишь сказала:

– Да, мама.

– Хорошо. Я рада, что все уладилось. – Дездемона улыбнулась с успокаивающим видом. – Я пойду займусь своим туалетом, иначе опозорюсь перед твоим молодым человеком.

И, весело рассмеявшись, она вышла.

Джулия немного посидела, потом встала и подошла к шкафу, где висело платье, о котором говорила мать. Неужели Саймон им восхищался? Она не заметила. Это было красивое атласное платье бледно-синего оттенка, отделанное неотбеленным кружевом. Замечательное платье, прекрасно пошитое. Просто… Оно не…