Встретимся в декабре

— И вот этот ещё держи — с ловкостью запасливого хомяка, Аленка выуживает из недр шкафа-купе большие пакеты, наполненные детской одеждой. Обрадованный выпиской из больницы Тошка бегает, лавируя между ними, сооружает из мешков баррикады и прячется, пытаясь прорваться к заветной крепости (кухне). Где лежат на столе, терзающие детскую душу, недоеденные пирожные и конфеты «Raffaelo».

— Пиу-пиу! — я отстреливаюсь из водного пистолета, защищая узкий проход, а ребёнок решает идти на крайние меры. Дождавшись, когда я опущусь на корточки, чтобы собрать вещи, выпавшие из растерзанного пакета, прыгает мне на спину с победным криком «Но!». Я начинаю цокать и пытаюсь скинуть своего хохочущего наездника.

— Саша! — подруга кидается разнимать нашу парочку, — Ну что ты творишь! Тебе же нельзя! Антон, немедленно слезь с тети Саши! — она стаскивает с меня, притихшего от строго голоса, сына.

— Аленочка, — я миролюбиво целую ее в щеку, разворачиваю конфету и засовываю ей в рот, — Я беременная, а не больная. Вторая неделя всего. Он ещё, как горошина, — говорю это и вижу боковым зрением, как от любопытства начинают подрагивать одни маленькие ушки, — И что мне теперь со всеми этими вещами делать? Да я их за все девять месяцев перестирать не успею! Зачем ребёнку СТОЛЬКО всего?

— Это я достала вещи только от рождения до полугода. Знаешь, — губы подруги трогает тёплая улыбка, — Они за первые шесть месяцев так быстро вырастают. Не успеешь оглянуться, как все мало. Тошка половину даже не надел ни разу.

— А я тоже был горошиной? — ребенок все-таки умудряется стащить из коробки конфету.

— Был, — машинально кивает ему Алена.

— И где я был, когда был горошиной? — он задумчиво обгрызает кокосовую стружку.

— У мамы в животике, — отвечаю ему я.

— А папа у него дядя Андрей? — непосредственность детей обычно всегда бьет своей понятной, простой логикой по самому больному для взрослых, — Нет, Тош, — решаю ответить на сложный вопрос, — У моего сыночка нет папы, его мне подарили дяди врачи.

— А когда мы с ним поиграем?

— Ещё не скоро, малыш. Думаю годика через два — не раньше.

— Хм… Долго… — тянет крестник, но вопросов больше не задаёт, видимо, пока ему нужно переварить хотя бы эту информацию.

— Вы мне зубы не заговаривайте! — хрустит мендалем Аленка, — Ты бывшему мужу сообщила, что от него у тебя ребёнка нет, и что ты подала заявление на развод?

— Смс отослала, — с грустью вспоминаю бесконечную сотню звонков, которые я, даже не глядя, сбрасывала, гневные, а потом нежные сообщения, которые прекратились только после очередной угрозы пойти в полицию.

— Вот и правильно- уверенно кивает подруга, — Остался какой-то месяц, и мы забудем твой первый брак, как страшный сон. А что ж твой призрак? — она понижает голос, чтобы сын не услышал.

— Ушел, — я пожимаю плечами, — И ни во сне не пришёл, ни просто… — едва сдерживаюсь, чтобы не зареветь, как мой телефон начинает играть известную мелодию.

— Алло, привет Сонь, — отвечаю я своей начальнице по детским праздникам, — Завтра все в силе? Девочка в десять утра…

— Привет, погоди, Сань, — я чувствую, как серьёзен и раздражён голос страной знакомой, — Почему ты целый день трубку не брала? Хотела про парня тебе рассказать, ну что ты фотку кидала, — она говорит возбуждённо, ее явно распирает.

— Я слушаю… — мое сердце ухает, как в колодце.

— Он реально существует и сейчас лежит в коме. Прикинь! Я капнула историю глубже, чтобы узнать виновника, но дело не раскрыто, хотя там явное покушение. Эта автомобильная авария прям мутью пахнет. И пока искала за что зацепиться, нашла одного следака, который поведал мне, что существует ещё одно дело, возможно, тесно связанное с аварией, — она рассказывает мне о разводе четы Островских, то что я и так уже знаю, — Но самое интересное дальше. Твой этот Игнат заявился на суд с собственным адвокатом, который якобы должен был защищать интересы клиники, если что-то пойдёт не так. Например, жена захочет долю. Я связалась и с ним, но он не пожелал говорить со мной, прикрываясь адвокатской тайной. Только на прощание сказал какую-то странную фразу. Мол «Рукописи, как и русский балет, вечны. Если их не нашёл огонь, значит, что они где-то лежат и ждут вина.». Может ты понимаешь, о чем он? Я уже и про «истину в вине подумала»….

— Сонька! — я прерываю ее словесный поток криком, — Ты! Ты просто самая лучшая! Я знаю о чем он! — от радостного возбуждения меня начинает потряхивать, — Ты дашь мне его номер?

— Скину сообщением. Только при условии, что ты мне потом все расскажешь. Как в кино, ей Богу!

— Расскажу, Сонечка, обязательно.

— Жди, — через минуту на моем экране высвечивается сообщение с номером.

—

— Что там? — подруга заглядывает через плечо в телефон, пока я пересылаю сообщение Денису и следом набираю его номер, показывая Алене знак, что сейчас все расскажу.

— Да, Саша, — в трубке раздаётся голос врача, и я ставлю телефон на громкую связь.