Встретимся через вечность

Дальше всё закрутилось, как в цветные камушки в детском калейдоскопе. Алина подняла глаза и увидела его… С ума сойти! Макс, до невозможности элегантный, в костюме и белой рубашке с ярким галстуком-бабочкой, шёл к ней через весь зал с цветами в руках и улыбался широкой улыбкой. Друзья лже-волшебника и ещё несколько человек, сидевших рядом, окружили их столик, хлопали и смеялись.

— Алина, я люблю тебя! Ты выйдешь за меня замуж? — Положив цветы, Макс преклонил колено и, сверкнув белоснежными манжетами рубашки, протянул ей бархатную коробочку. Нетрудно догадаться, что в ней. — Милая, я жду ответа, чтобы стать самым счастливым человеком на свете!

Все затихли, глядя на Алину, а она молчала. Пауза затянулась.

— Девушка потрясена и не может сказать ни слова, — крикнул, наконец, лже-волшебник. — Но разве вы не видите, что её глаза говорят «да»?

— Алина, правда? — Макс поцеловал её руки. — Официант, всем шампанского! И музыку, маэстро, музыку!

Макс не стал ждать её ответа, он и так уверен в нём. В её несомненном «да». А как иначе, если они настоящая пара, если Алинино тело давно принадлежало ему, если после бурного секса она засыпала на его плече, такая близкая, такая родная. Алина знала — именно так думал Макс.

К ним подошёл седовласый музыкант с серебристым саксофоном в руках, заиграл что-то нежное и певучее, кажется, знаменитую пьесу «Маленький цветок». Макс пригласил её на танец, прижал к груди, к отчаянно бьющемуся сердцу. У саксофона, который можно слушать сутками, живые и чистые звуки, а ещё особая печаль, навевающая мысли о несчастной любви.

А ей не до любви. Сейчас… Сейчас Алина скажет ему, что всё это фарс, что она не любит дурацких розыгрышей, от которых одно расстройство, да и его самого совсем не любит… Но звучала музыка, прекрасная, как песня соловья, не давая сказать ни слова, и саксофон в унисон её мыслям плакал о несостоявшемся счастье красивой девушки Алины, специалиста экстра-класса по фальшивой любви. В конце концов, если не Никита, так не всё ли равно, кто станет её мужем?

— Ты так здорово всё придумал, дорогой…

— Правда? — обрадовался Макс. — Тебе понравилось?

— Да.

Милый, простодушный Макс, большой ребёнок… Что ж, как бы то ни было, она постарается сделать его счастливым.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алина проснулась среди ночи от ощущения нарастающей тревоги; безотчётная и томительная, она несколько дней назад поселилась в душе. И, кажется, всерьёз и надолго. Макс предложил не тянуть со свадьбой, но путём немалых усилий Алина всё же уговорила своего жениха подождать до лета. Учиться ей надо, учиться, против этого довода трудно возразить…

Она нащупала на руке колечко, подаренное Максом, тихонько вздохнула. Теперь она его невеста, окольцованная, околдованная, и скоро совсем забудет, как это, когда тебя обнимают руки любимого? А Никита обнимает свою подругу при каждой встрече, и в этот момент она к нему близко-близко. Но неужели не доведётся ей попробовать, каковы на вкус поцелуи любимого человека? Ну, нет! Она сама поцелует его. По-настоящему, по-взрослому, чтоб забилось его слепое, глупое сердце. И пусть это будет её прощанием с мечтами юности… Алина давно поняла — не всегда в жизни человек получает то, что хочет, но так трудно бывает смириться с этой несправедливостью.

Решено — она сделает это в ближайшие дни, пока Никита не укатил в свою Францию. А не сделает — пусть её покарает судьба… От принятого решения стало спокойнее на душе, жившей под сердцем, и сон снова подкрался к ней, навалился, словно тёплое одеяло, обволакивая покоем и безмятежностью…

Никита заехал к ней днём, морозным и метельным, одним из тех, когда хочется сидеть дома, держа в руках чашку обжигающего чая, и кутаться в тёплую шаль. Обнял Алину, заведя за её спину руки; в одной из них болталась коробка с пирожными, любимыми Алинкиными эклерами.

— Проходи на кухню, — соблюдая приличия, она выскользнула из объятий, — буду тебя чаем отогревать. Я одна, мои не скоро вернутся.

Алина мельком взглянула в зеркало, нервным жестом поправила волосы. Симпатичная, но Алинин гость совершенно равнодушен к её красоте. Возмутительно, но факт. А ведь только для него подкрашены тушью ресницы и тронуты розовой помадой губы; может, он сам захочет прикоснуться и завладеть ими, нежными и чувствительными, и повести Алину в страну любви? Боже, что за дикие мысли приходят ей в голову…

Рассказать Никите о предложении Макса? Или потом, перед его уходом? Она чуть не уронила чашку, свою любимую, с забавной рожей и надписью: «Всё будет круто». Если б круто… Вздохнула.

— Алинка, ты чего вздыхаешь, как столетняя бабушка? Что-то случилось? Говори, я же вижу — что-то не так?

— Макс сделал мне предложение, — упавшим голосом произнесла она.

— Ого! Ну а ты?

— Согласилась, дурочка…

Она прикусила губу, потому что на глазах появились слёзы и никак, никак не затолкать их обратно…

— Да ты чего, Алинка? Предсвадебный мандраж? Макс хороший парень. Сделает тебя самой счастливой на свете.