Встречный удар

– Если вы помните, господа, я не всегда носил синий флотский мундир, – я позволил себе легкую улыбку, – поэтому могу судить о возможностях наземных войск не понаслышке. Так вот, все мы привыкли к тому, что если флот терпит поражение в системе, то участь планет, как правило, можно считать решенной. Один-два дня на подавление сопротивления, и сторона, победившая в космическом сражении, берет их под полный контроль. Но в последний год кое-что изменилось, и многие из здесь присутствующих имели возможность в этом убедиться в сражении за Грумбридж. На планетах этой системы с достаточно давних времен были подготовлены подземные убежища. Строились они как раз на случай массированного десанта противника для укрытия хотя бы части населения и остатков войск до прибытия помощи. Когда эти сооружения строились, считалось, что для их обнаружения противнику понадобится от трех дней до недели. Это, конечно, давало какой-то части населения дополнительный шанс, но такой выигрыш во времени тогда сочли не столь существенным и программу свернули. В результате подземных убежищ оказалось совсем немного, но они сыграли на удивление значимую роль в обороне. А причина такой эффективности крылась в том, что отступившие в убежища наземные войска были оснащены новыми комплексами РЭБ, в большом количестве поступившими в армию в последний год. Эти новые средства защиты от обнаружения сделали задачу поиска подземных укрытий крайне сложной для противника и позволили войскам наносить точечные контрудары, совершенно неожиданные для врага. Заметьте, господа, никакого единого плана, да вообще никакого плана обороны с опорой на подземные убежища не существовало, никто к такой войне не готовился, однако даже стихийно возникшая новая тактика показала себя весьма неплохо.

– И вы предлагаете вместо эскадр прикрытия создать наземную, а точнее, подземную инфраструктуру на самих планетах и оборонять их наземными войсками? – в голосе генерала армии Князева звучало удивление, но мне показалось, что к нему примешивалась немалая доля азарта. Как и любой десантник, Князев где-то внутри всегда страдал от того, что его род войск, как ни крути, играет в современной войне подчиненную роль. Флот может самостоятельно действовать без наземных войск, а наоборот никак не получается. И вот теперь Князев услышал план, который, при всем его безумстве, сулил превращение наземных войск в самостоятельную силу, способную если и не справиться с вражеским вторжением, то существенно затормозить его, а главное перестать быть беззащитной мишенью для зависших на низких орбитах линкоров и крейсеров противника.

– Это вполне решаемая задача, господа, – подтвердил я слова генерала, – У нас есть почти месяц. Этого времени достаточно, чтобы силами самих колоний, при поддержке Федерального центра, естественно, создать сеть убежищ, оборудованных комплексами РЭБ. Но не только убежищ для войск и населения. По такому же принципу нужно оборудовать противоорбитальные космические батареи, позиции ракет земля-земля, и базы атмосферной авиации.

Я не придумал ничего нового, план был бессовестно украден мной у жаберов, которые успешно применили его в последнем моем сражении в теле бригадного генерала Дина. Я знал, что это сработает, потому что видел результат своими глазами и ощущал его на собственной шкуре. Вот только, поверят ли в его реальность генералы и адмиралы Федерации, я знать не мог.

Генералы и адмиралы не поверили. Мазилеску готов был меня порвать в мелкие клочья, называя прожектером и авантюристом. Его сторону принял Бронштейн, чего я, честно сказать, не ожидал, а за министром обороны потянулись и другие высшие офицеры. Безоговорочно меня поддержал только Князев. Чуть позже к нему присоединился Нельсон, удачно вспомнивший, какие потери понесли торпедоносцы кваргов в сражении за Барнард-3, когда мне удалось заманить их под неожиданный массированный удар противоорбитальных ракет наземного базирования. Баррингтон ничего говорить не стал, но, похоже, уже прикидывал, сможет ли он в нужные сроки организовать обеспечение предполагаемых грандиозных строек всем необходимым, если высокое собрание примет соответствующее решение. Раз он промолчал, значит, считал, что справится.

Наверное, меня бы все-таки сожрали, несмотря на поддержку таких авторитетных личностей, как Нельсон и Князев, но тут слово вновь взял Тобольский.