Встречи и разлуки

— Дело не только в голодных детях, — перебила его сестра. — Некоторые женщины совсем больны, они отказывали себе во всем неделями. А многие из них беременны. Но мы даже и помыслить не можем помочь им, чтобы не лишить детей последнего.

— Но, если я достану деньги, вы организуете помощь детям и женщинам? — спросила я.

Я понимала, что для рабочих мы ничего не сможем сделать, но дети не должны были страдать.

У священника засветились глаза.

— Вы действительно могли бы достать деньги, леди Глаксли? Хотя бы только на суп, это все же лучше, чем ничего. Правда, детям полезнее было бы молоко.

— Они получат и то, и другое, — сказала я, — обещаю вам, клянусь, чего бы мне это ни стоило. Я хочу только знать, возьмете ли вы на себя организацию?

— С радостью! С радостью! — воскликнула мисс Вестон. — Я и передать вам не могу, леди Глаксли, какая это была бы помощь. Невозможно объяснить, пока вы сами не увидите несчастных женщин и детей, молящихся о том, чтобы эта ужасная забастовка скорее закончилась.

Они схватили мои руки и горячо пожимали их. У мисс Вестон были слезы на глазах, и у ее брата глаза тоже подозрительно блестели.

Такси ожидало на улице, и, когда я попросила шофера отвезти меня в «Пять дубов», он выразительно плюнул, но ничего не сказал.

По дороге я все время размышляла о своем поступке, и при мысли о том, что скажет Сидни, мужество изменяло мне. Я сознавала, что боюсь его.

«Ну что он может тебе сделать? — уговаривала я себя. — Даже если случится худшее и он прогонит тебя, вернешься туда, откуда пришла, а там, глядишь, что-нибудь подвернется — так всегда бывает».

Приехав, я сразу же направилась к себе в спальню, умылась и причесалась, и почувствовала себя спокойнее. Ко мне вернулась былая храбрость.

Затем я спустилась в кабинет Сидни, рассчитывая застать его там. Как я и предполагала, он работал за столом, где стоял и поднос с завтраком, который ему всегда подавали в кабинет.

Я открыла дверь. Увидела, что он один, и несколько мгновений стояла, ожидая, пока он поднимет голову и взглянет на меня.

— Линда! — воскликнул он удивленно, поспешно вставая. — Какой сюрприз — почему вы не сообщили, что собираетесь приехать? Зачем вы приехали?

Он подошел ко мне. Я сделала жест рукой.

— Не надо, не целуйте меня, Сидни. Лучше я сначала скажу вам, зачем я приехала.

— Так зачем? — спросил он резко.

— Я приехала, — начала я медленно, моля Бога, чтобы мужество не изменило мне, — помочь женщинам и детям в этом вашем мерзком, грязном, поганом городишке!

Сидни молчал, потом повернулся и направился к столу. Он сел, а я подошла и остановилась перед ним.

— Значит, вы приехали, чтобы вмешиваться в мои дела, — сказал он медленно, выпячивая нижнюю губу.

— Я не собираюсь вмешиваться в дела на фабрике, — сказала я. — В этом я ничего не понимаю и не хочу понимать. Но я понимаю, что значит забастовка для женщин и детей, и не намерена оставаться в стороне и ждать, пока вы победите в этой схватке, в то время как они умирают с голоду.

Сидни взял сигару и чиркнул спичкой. Он молчал, и меня всю трясло от напряжения.

— Значит, вы собираетесь помогать, вот как? — наконец сказал он. — А могу спросить, за чей счет?

Я ожидала этого вопроса, и у меня был готов ответ. Я сняла кольцо с бриллиантом, браслет и брошь, которую он подарил мне на Рождество, и положила все на стол перед ним.

— Дайте мне за это наличными, — сказала я, — а когда деньги будут истрачены… у меня еще есть соболя. Если вы не дадите мне денег, я отнесу все это куда-нибудь, где мне заплатят. Я обратилась сначала к вам, потому что…

Я не могла больше говорить. Слезы мешали мне. Я замолчала, широко раскрыв глаза, чтобы не дать слезам пролиться, и судорожно стиснув руки.

— А если я не дам вам денег, что тогда? — спросил Сидни.

— Я возьму их под залог моих драгоценностей, — вызывающе ответила я. — Вы можете меня… выгнать, но это меня не остановит. Я все равно помогу этим людям, даже… даже если мне самой придется голодать.

У меня вырвалось сдавленное рыдание.

— Вы… вы подавили этих людей, но со мной… со мной вам этого не добиться. Я все равно сделаю по-своему, и вы… вы не остановите меня.

Медленным нарочитым жестом Сидни достал бумажник и отсчитал пятьдесят фунтов.

— Остальное я положу в банк на ваше имя, — сказал он.

Я начала пересчитывать банкноты. Внезапно Сидни поднялся и с яростью отшвырнул кресло.

— И убирайтесь отсюда к черту! — закричал он.

Я выбежала из комнаты и за дверью прислонилась к стене, дрожа и заливаясь слезами.

«Все кончено! Ты своего добилась!» — пронеслось у меня в голове.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Я никогда еще не видела людей такими оживленными и ликующими. Вестоны совершенно преобразились.

Они ушам своим не поверили, когда я сказала им, что в деньгах недостатка не будет и они смогут сделать все необходимое для детей и их матерей.

Они пообещали не помогать мужчинам, потому что я должна была сдержать слово, данное мною Сидни.