Встреча выпускников

Усугубляя положение, её новый детективный роман начал пробуксовывать. У неё было пять подозреваемых, компактно отгороженных от остального мира на старой водяной мельнице, выйти из которой и войти в которую можно было только по перекинутой через проток доске, и у всех были мотивы для довольно оригинального симпатичного убийства, но были и алиби. Казалось, никаких существенных ошибок она не сделала. Но дела и переплетения этих пяти людей начинали демонстрировать невероятную искусственность. Настоящие люди не могли себя так вести, проблемы настоящих людей не были похожи на их проблемы. Настоящая же жизнь заключалась в том, что приблизительно двести пятьдесят человек бегают, как кролики, в колледж и из колледжа, делают свою работу, живут своей жизнью и действуют по побуждениям, непостижимым даже для самих себя, а посреди всего этого имеет место не простое, понятное убийство, а бессмысленная и необъяснимая невменяемость.

Но в любом случае, как можно понять побуждения других людей и их чувства, когда собственные остаются тайной? Почему 1-ого апреля человек должен с раздражением думать о неизбежном приходе некоего письма, а затем беспокоиться и оскорбляться, когда это письмо не пришло с первой почтой? Весьма вероятно, что письмо послали в Оксфорд. В принципе, никакой спешки не было, поскольку было хорошо известно, что в нём содержится и как нужно ответить, но раздражало, что приходится сидеть без дела и ждать.

Звонок. Вошла секретарша с телеграммой (наверно, это оно!). Многословная и ненужная телеграмма от представительницы американского журнала, которая сообщает, что скоро прибудет в Англию и очень хочет поговорить с мисс Харриет Вейн о произведениях для публикации. Сердечно ваша. И о чём же, спрашивается, эти люди хотят поговорить? Писатели пишут романы не для того, чтобы о них говорить. Звонок. Вторая почта. Письмо с итальянской печатью. (Без сомнения, была небольшая задержка при сортировке.) О, спасибо, мисс Брейси. Идиотка с отвратительным английским хочет перевести работы мисс Вейн на итальянский. Не могла бы мисс Вейн сообщить ей, какие книги она написала? Все переводчики были такими: отсутствие английского, отсутствие смысла, отсутствие знаний. Харриет кратко высказала, что она о них думает, велела мисс Брейси передать это дело на рассмотрение агента и возвратилась к диктовке.

«Уилфрид уставился на носовой платок. Что он может делать здесь, в спальне Винчестера? Со странным чувством…»

Телефон. «Минуточку, пожалуйста». (Это не может быть он, глупо заказывать дорогой международный разговор.) «Алло! Да. Говорите. О!»

Она должна была догадаться. В этом Реджи Помфрете было какое-то упрямое упорство. Не будет ли так любезна мисс Вейн... не согласится ли мисс Вейн примириться с его обществом за ужином и на новом шоу в Палладиуме? Этим вечером? Завтрашним вечером? Когда-нибудь вечером? Ага, этим вечером! Мистер Помфрет неразборчиво выразил огромное удовольствие. Спасибо. Трубка повешена. «Где мы остановились, мисс Брейси?»

— «Со странным чувством…» О, да, Уилфрид. Очень печально для Уилфрида найти носовой платок своей возлюбленной в спальне убитого. Агонизирующе. «Странное чувство…» А как бы вы почувствовали себя в подобных обстоятельствах, мисс Брейси?

— Я подумала бы, что в прачечной ошиблись.

— О, мисс Брейси! Хорошо… лучше мы скажем, что это был кружевной носовой платок. Винчестер не мог бы принять кружевной носовой платок за свой собственный, что бы там ни посылала прачечная.

— Но стала бы Ада пользоваться кружевным носовым платком, мисс Вейн? Ведь у нас она ведёт себя по-мальчишески, этакая уличная девчонка. И она не может быть в вечернем платье, поскольку очень важно, чтобы она появилась в твидовом костюме.

— Это правда. Хорошо-хорошо, давайте сделаем носовой платок маленьким, но не кружевным, а простым, но хорошим. Возвратимся к описанию носового платка… О, Боже, нет, я отвечу. Да? Да? ДА!.. Нет, боюсь, что это невозможно. Нет, действительно. О? Ну, спросите моего агента. Да, правильно. До свидания… Какой-то клуб желает организовать дебаты на тему «Должны ли гении жениться или выходить замуж». Этот вопрос вряд ли касается кого-либо из участников лично, зачем им-то беспокоиться?.. Да, мисс Брейси? О, да, Уилфрид. Чёрт бы побрал этого Уилфрида! Я начинаю чувствовать настоящую ненависть к этому человеку.