Встреча выпускников

Она разорвала его, послала студенткам новое проклятье и сделала третий заход. В законченном виде этот вариант напоминал динамичную и горячую молитву от имени молодого грешника, но содержал удивительно мало благодарности и раскаяния, которые ей было поручено передать. Ошибка четвертого варианта заключалась в уклоне в противоположную сторону, в результате он выглядел просто неискренним.

— Что, чёрт возьми, со мной происходит? — сказала она вслух. (Проклятье этим шумным детям!) Почему я не могу на простом английском изложить заданную тему?

Когда она сформулировала проблему в виде такого простого вопроса, интеллект приступил к академическому решению и выдал: «Потому что, как ни пиши, всё это ужасно уязвит его гордость».

Ответ был, конечно же, правильным.

То, что она должна была сказать, если не вдаваться в обтекаемые формулировки, было: «Ваш племянник вел себя по-дурацки и непорядочно, и я это знаю; он в плохих отношениях с родителями, и я это тоже знаю; он посвятил меня в свои дела и, что гораздо хуже, в ваши, хотя у меня на это нет никакого права; фактически, я знаю очень многое из того, чего вы предпочли бы, чтобы я не знала, и вы никак не можете этому помешать».

Получалось, что впервые со времени их знакомства у неё была власть над Питером Уимзи, и она могла сунуть его аристократическим носом в грязь, если бы захотела. Поскольку Харриет искала такую возможность в течение пяти лет, казалось странным, что она не спешит использовать её в своих интересах.

Медленно и чрезвычайно осторожно она начала вариант № 5.

«ДОРОГОЙ ПИТЕР,

Не уверена, знаете ли Вы, что Ваш племянник находится в больнице, поправляясь после ужасной автомобильной аварии. У него вывихнуто правое плечо, а голова ужасно рассечена, но он идёт на поправку, и ему повезло, что остался жив. Очевидно, он въехал в телеграфный столб. Я не знаю деталей, а Вы, возможно, уже получили известия от его родителей. Я встретила его случайно несколько дней назад, и услышала о несчастном случае сегодня, когда зашла с ним увидеться».

Пока неплохо, а теперь деликатная часть.

«Один из его глаз забинтован, а другой ужасно распух, поэтому он попросил, чтобы я прочитала ему письмо, которое он в тот момент только что получил от Вас. (Пожалуйста, не думайте, что его зрение повреждено, я спросила у медсестры, — она говорит, что он отделался порезами и ушибами.) Не было больше никого, кто бы мог прочитать ему это письмо, поскольку его родители покинули Оксфорд этим утром. Так как он не может писать сам, он попросил меня переслать Вам вложенную записку и сказал, что он искренне благодарит Вас и сожалеет о случившемся. Он ценит Ваше доверие и сделает всё, как Вы просите, как только почувствует себя лучше».

Она надеялась, что в письме не было ничего оскорбительного. Она начала было писать, «благородно сделает, как Вы просите», но затем стёрла первое слово: упоминать о благородстве значило подчёркивать его отсутствие. Её сознание, казалось, стало обнажённым нервом, чувствительным к самым лёгким намёкам на инсинуацию в её же собственных словах.