Встреча выпускников

Утром от Питера не было ни словечка. Директриса выпустила краткое и осторожное объявление по колледжу, гласящее, что преступник выслежен и проблема разрешилась. Профессорская, немного оправившись от шока, постепенно занялась текущими делами семестра. Все вновь стали нормальными. Да они никогда и не были другими. Теперь, когда кривое зеркало подозрений было удалено, они вновь стали доброжелательными, умными людьми, — возможно, видевшими ненамного дальше собственных интересов, чем обычный мужчина вне его профессии или обычная женщина вне её собственного домашнего хозяйства, — но столь же понятными и приятными, как хлеб насущный.

Харриет, выбросив из головы корректуры мисс Лидгейт и чувствуя, что у неё пока не хватает решимости заняться Уилфридом, взяла свои заметки о Ле Фаню и вышла, чтобы немного поработать в Камере Рэдклиффа.

Незадолго до полудня до её плеча дотронулась чья-то рука.

— Мне сказали, что вы здесь, — произнёс Питер. — У вас найдётся свободная минутка? Мы можем подняться на крышу.

Харриет подала руку и прошла вместе с ним через круглый зал со столами, за которыми сидели тихие читатели.

— Я так понимаю, — сказал он, открывая вращающуюся дверь, которая вела к винтовой лестнице, — что наша проблема решается сейчас медицинскими средствами.

— О, да. Когда академический ум действительно ухватил суть, что может занять некоторое время, он работает с большой тщательностью и эффективностью. Ничто не будет упущено.

Они поднялись в тишине и вышли через небольшую башенку на галерею библиотеки. Вчерашний дождь закончился и оставил солнце, заливающее весь город. Осторожно ступая по дощатому полу в сторону юго-восточного сегмента, они были немного удивлены, натолкнувшись на мисс Кэттермоул и мистера Помфрета, которые сидели рядышком на каменном выступе и вспорхнули при их приближении, как галки, вспугнутые на колокольне.

— Не уходите, — любезно сказал Уимзи, — места хватит на всех.

— Всё в порядке, сэр, — сказал мистер Помфрет. — Мы как раз собирались. В самом деле. У меня лекция в двенадцать.

— Вот это да! — сказала Харриет, наблюдая, как они исчезли в башенке. Но Питер уже потерял интерес к мистеру Помфрету и его делам. Он облокотился о парапет и смотрел вниз на Катт-стрит. Харриет присоединилась к нему.

Там, в восточном направлении, на расстоянии брошенного камня высились башни-близнецы колледжа Всех Душ, фантастические, нереальные как карточный домик, чётко вырезанные ярким светом, ниже промокший овал дворика сиял как изумруд в кольце из драгоценных камней. Позади них, чёрно-серый Новый колледж был мрачен, как крепость, с тёмными кругами прорезей в колокольне; далее шёл Квин-колледж с его куполом из зёленой меди; а когда глаза направились к югу, Магдален-колледж, жёлтый и стройный, высокая лилия из башен; Экзаменационные школы и зубчатый фасад Университетского колледжа; Мертон-колледж, с острыми шпилями в вершинах квадрата, полускрытый позади затенённой северной стороны и возносящегося шпиля колледжа Сейнт-Мэри. На западе вновь Крайст-Чёрч, протянувшийся между шпилем собора и башней Том-тауэр; прямо под рукой Брасенос-колледж; Сейнт-Олдейтс и дальше башня Карфакс; шпили, башни и четырехугольники двориков, — весь Оксфорд лежал под ногами с трепещущими листьями и вечными камнями, окружённый защитной линией из голубеющих холмов.

«Город Башен, от которых прихотливо ветвятся улочки,
Заполненный эхом кукушек, роем колоколов, очарованием жаворонков, увешанный грачами, окружённый речками и
Покрытый узором из лилий.»

— Харриет, — сказал Питер, — Я хочу попросить у вас прощение за прошедшие пять лет.

— Думаю, — ответила Харриет, — должно быть наоборот.

— А я считаю, что нет. Когда я вспоминаю, как мы встретились в первый раз…

— Питер, не думайте о том ужасном времени. Я был сыта собой по горло — душой и телом. Я не понимала, что делала.

— И я выбрал именно то время, когда обязан был думать только о вас, чтобы навязывать вам себя, требовать вас, как глупый высокомерный дурак — как если бы мне достаточно было только попросить, чтобы получить. Харриет, я хочу, чтобы вы знали, что, независимо от того, на что это было похоже, мои ошибки не были ничем худшим, чем тщеславием и слепым, ребяческим нетерпением получить свой собственный шанс.

Она покачала головой, не находя слов.