Встреча в Хайфоне

Отец Йозеф покачал головой. — Они не ходят пешком, — сказал он. «Иногда они отправляют вертолет через горный перевал, но только днем».

Я посмотрел на пейзаж под нами. «Ты так хорошо знаешь эту местность, что можешь идти по горам ночью?»

— Да, — сказал он мягко.

— Я думал, Йен Минь не в горах?

— Нет, — сказал он, оборачиваясь. «На холмах у подножия горного хребта. Но отсюда еще двести миль, и не думайте об этом слишком много. Сотня миль по горам и последняя сотня по холмам, но там усиленное патрулирование.

— Каковы наши шансы?

Отец Йозеф пожал плечами. — Конечно, мы не можем вернуться тем же путем с этими людьми, если ты это имеешь в виду. А что касается незамеченного перехода в Йен Минь , то это зависит от того, не заподозрили ли это вьетнамцы теперь, когда отец Ларс погиб так близко к границе.

Он снова покачал головой. — Я тоже этого не знаю. Нам просто нужно попробовать, а там посмотрим.

Хотя наше спальное место было намного удобнее, чем вчера, я снова тщетно пытался заснуть. Это снова было ужасно.

Я все думал об отце Ларсе, погибшем на поле у вьетнамской границы, о военнопленных в Йен Мине и о капитане Брюсе, погибшем после побега.

Возможно, отец Мартин, аббат, был прав, когда спросил, не является ли дипломатический путь самым безопасным. Может быть, то, что я здесь делал, было безумием. Может быть, они все погибнут из-за меня.

Я редко теряю веру в успех на полпути к завершению миссии. Но я просто не знал, что с этим делать.

Незадолго до того, как я наконец заснул, я посмотрел на отца Йозефа, который завернулся в одеяло. Он даже не знал, каковы наши шансы.

«Придется попробовать и посмотреть...» Я повторил его слова в своей голове. "Попробуй, а там посмотрим..."

В тот вечер мы без происшествий пересекли границу с Китаем и продолжили свой путь на восток, через горы, под ледяной ветер, который дул со снежных вершин и пропитывал все вокруг.

Около двух часов ночи мы услышали звук над головой и увидели, как огни медленно исчезают в северо-восточном направлении.

В тот день мы спали под нависающей скалой и к концу ночи, девятой с тех пор, как мы покинули Чанг Хан, мы пересекли Красную реку по не очень прочному пешеходному мосту. Потом горы становились все ниже и ниже.

К десятой ночи мы уже были далеко в горах, примерно в пятидесяти милях к западу от Йен Миня, и там мы начали встречать китайские пограничные патрули.

Мы максимально приблизились к вьетнамской границе, но держались по крайней мере в пяти милях от нее, в Китае, чтобы избежать любого контакта с патрулями. Тем не менее дважды из нашего укрытия мы видели, как мимо проходила группа китайцев в форме.

— Что они здесь делают, так далеко от границы? — спросил я после второго раза.

— Я тоже не знаю, — озабоченно сказал отец Жозеф.

— Они знают, что мы здесь?

Он задумался на мгновение. — Нет, я в это не верю. Вероятно, это учения — иногда так и бывает, — а может ждут неприятностей с вьетнамцами.

Я посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали несколько минут третьего. «Если эта деятельность будет происходить по всей границе, спать здесь днем будет слишком опасно».

— Я как раз думал об этом, — сказал отец Йозеф. «Мы должны пересечь границу, пока не рассвело».

«Мы можем добраться до Йен Миня завтра вечером?»

— Если повезет, — сказал отец Йозеф. Но потом уже поздно что-то делать. Нам нужно найти убежище рядом с лагерем.

— Итак, еще два вечера, — сказал я.

«Мы зашли так далеко, значит, остальное тоже сработает».

Я кивнул, немного успокоенный тем, что мы уже так близко к Йен Миню . Как только мы доберемся туда, я все еще мог начать беспокоиться об остальной части операции.

Мы подождали еще десять минут, пока пройдет еще один патруль, и почти сразу же направились на юг, к вьетнамской границе.

Менее чем в миле от вьетнамской границы мы встретили не пограничные патрули, а узкую, быструю реку.

— Это По, — сказал отец Йозеф. «Она впадает дальше в Красную реку, которая течет мимо Ханоя и, наконец, впадает в море в Тонкинском заливе в Хайфоне ».

Хайфон. Это был шок в этот момент услышать из его уст название самого важного портового города Северного Вьетнама. Если все средства не позволяли освободить военнопленных в обычном порядке, у нас была назначена встреча в Хайфоне. Соглашение, которое буквально взорвет отношения Америки с Дальним Востоком.

Сзади нас кто-то свистнул, и мы развернулись и молниеносно залегли.

Отец Йозеф жестом приказал мне молчать, пока мы оба напрягали слух. Снова раздался свисток, метрах в ста в лесу, и кто-то позвал.

— Пограничный патруль, — выдохнул отец Йозеф.

Я кивнул.

Еще один голос эхом разнесся по тропическому лесу, на этот раз гораздо ближе и левее.

Мы были окружены, граница справа от нас, солдаты впереди и слева от нас, а река за спиной.

Теперь были и другие голоса, даже ближе, чем прежде. Создавалось впечатление, что два патруля встретились у реки.

Без дальнейших колебаний отец Йозеф повернулся и мягко скользнул в воду. Я пришел сразу за ним, течение тянуло меня за ноги, вода, талая вода со снежных вершин, была ледяной.