Встреча в час волка

Людмила не собиралась так просто сдаваться. Она ходила по всем окрестным магазинам, предлагала себя на любую работу, обращалась к соседям: может, кому-то нужна недорогая сиделка, помощница. Замечала, как по мере ее неудач меняется к ней отношение. Раньше все были с ней уважительны и приветливы, теперь слушали, скрывая нетерпение и даже досаду. Как будто люди стали бояться заразиться тяжелой болезнью лишнего человека.

Однажды рано утром Людмила побежала в круглосуточный магазин за молоком для дочери. Рядом с магазинчиком стояла и пила шампанское из горлышка местная знаменитость. Виктория. Поздняя дочь известной профессорской пары, которая училась с Людой в школе, была всегда первой ученицей и признанной красоткой. Она очень быстро все растеряла, пропила и опустилась после смерти родителей. Теперь у Вики статус — местная давалка. Контингент клиентов обширный и однородный. Это отбросы общества. Может, недавно они тоже были только лишними людьми. Сейчас не совсем люди. И жалеет их лишь Вика, которая пала жертвой своей непреодолимой потребности в обожании большого количества существ противоположного пола. Не стоила Вика им нисколько. Просто поделиться выпивкой и теплом.

Хрупкая, маленькая женщина сохранила фигуру, прическу и повадки хорошенького подростка. А лицо, обезображенное и смятое чудовищным к себе отношением, казалось маской на карнавале ужасов. И вот сейчас она пила с утра шампанское одна.

— Слышь, Люда, — хрипло сказала она беззубым ртом, — у меня к тебе дело.

— Вика, если попросить денег, то у меня их нет, и не знаю, когда будут. Меня уволили с работы.

— Так у меня потому к тебе и предложение. Я нашла классную работу. Помогаю хоронить. Вроде плакальщицы, что ли. Платят хорошо, да еще можно забирать то, что после поминок остается.

— А кому это надо, я не понимаю?

— Причин полно. У каждого свое. Все хотят, чтобы было, как у людей, а у кого-то нет других родственников, кто-то просто брезгует смотреть на покойника, кто-то вообще не хочет портить свой макияж. Вдовы, к примеру. Это мне один друг, который подрабатывает могильщиком, подсказал. На кладбищах есть люди, к которым можно с этим обращаться. Но я тебя с собой зову. Вместе веселее.

— Да, Вика. Все это вообще охренительно весело, — горько проговорила Люда. — А давай схожу. Мне терять нечего.

И Людмила попала в ирреальный мир.

Она в черном платье стояла в небольшой группе совершенно чужих людей, которые молча окружали открытый гроб с покойником, и смотрела, как убивается над ним одна лишь Вика в черной водолазке и старых джинсах, с головой, повязанной черным платком таким образом, чтобы закрыть как можно больше опухшего лица. Вика страшно переигрывала и была, похоже, нетрезвой или с сильного похмелья. От падения в могилу, когда туда опускали гроб, Вику удержала Людмила. Удержала на вопле: «Вадик, я пойду за тобой».

Когда они вместе с молчаливой семьей ехали в автобусе к месту поминок, Вика изложила примерно расклад. У покойника есть первая семья со взрослыми детьми, они приехали из другого города, чтобы претендовать на часть квартиры, а вдова не собирается делиться. Завещания нет. Они все страшно скандалят. Старший сын покойного угрожает вдове судом по поводу признания брака недействительным. Говорит, что сможет доказать факт фиктивного брака со стороны отца. Якобы он поехал в Москву, чтобы просто там закрепиться, а потом привезти семью. Вторая жена ему этого не позволила. Вот они и ждали столько лет, чтобы предъявить свои права.

— А что, это на самом деле был фиктивный брак?

— Да кто же это может знать? — нетрезво рассмеялась Вика. — Детей нет. Спал он с этой вдовой или нет, меня не волнует. Вот потому я такой бесценный кадр. Не вникай, Люда. Пусть сами разгребают свой срач. Но ты поняла, что у каждого тут к этому несчастному покойнику свои счеты? Им, бедным, они все недовольны. А перед людьми стыдно. Хотелось похоронить, как положено. Чтобы и плакали над ним. А никто из родных и друзей не хочет.

— Не поняла только, ты по сценарию ему кто?

— Я девочка из параллельного класса, которая любила его всю жизнь и потому не вышла замуж. Как тебе я показалась?

— Не обижайся, Вика, но местами тебе изменяло чувство меры. И безопасности. Ты такая легкая, могла на самом деле свалиться в могилу, если бы я тебя не удержала.

— Могла, — гордо сказала Вика. — И падала не раз. За это беру отдельно. Не все знают школу Станиславского, как ты. Люди в основном проще.